Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая
Шрифт:
— Эй, чего стали столбом?! — раздраженно прикрикнул на нас по-румынски Петр, высунувшись из окна, и в этот момент его взгляд сфокусировался на третьем человеке. — Эй, кого это вы с собой притащили?! Мы так не договаривались! Никого я забирать не буду, ясно?!
— Он не с нами, — ответил я, не оборачиваясь к Петру, чтобы не сводить глаз с незнакомца. — Просто случайно встретились.
— Ой-ой, ты чего разорался-то так, добрый человек?! — насмешливо проговорил незнакомец, делая несколько шагов бочком, чтобы приблизиться к машине, не теряя нас с Миро из поля зрения. — Ого,
— Все я понимаю! — угрожающе гаркнул Петр по-русски, выскакивая из своей машины с дробовиком наперевес. — Ни шагу больше, ясно?! Проваливай отсюда!
— Эй, ты чего?! — с мнимым недоумением, за которым таились нотки угрозы, переспросил незнакомец, раскрыв ладони в знак добрых намерений (автомат остался болтаться на ремешке напротив груди). — Не дури, брат, ствол на меня свой не наставляй! Мы же с тобой братья, славяне…
— Лучше вали отсюда подобру-поздорову, кем бы ты ни был! — крикнул Петр, даже не думая сводить прицел с груди незнакомца.
— Давай-ка, идем к машине, — Миро дернул меня за рукав, и мы принялись медленно, задом, отступать к джипу.
Однако попасть в автомобиль мы не успели. Оставалось еще буквально шагов пять, когда в темноте позади автомобиля, за спиной у Петра, щелкнул затвор, и раздался другой голос — низкий и хриплый, в котором на этот раз не было даже примеси мнимого добродушия:
— Я держу тебя на мушке, ты, дурак с ружьем. Кто-то дернется — пришью всех на месте одной очередью.
Я болезненно поморщился. Сердце в груди заколотилось быстрее. Пришлось сжать зубы, чтобы унять внутреннюю дрожь. Нас развели, как лохов — один отвлек наше внимание, а второй в это время подобрался сзади.
— Всем руки вверх. Ты, брось свое ружье и подними руки!
Нам ничего не оставалось делать, как исполнить приказ. Когда дробовик Петра шлепнулся в грязь, внутри меня все опустилось. Теперь мы полностью во власти этих людей. Еще секунду назад я не вполне осознавал серьезности ситуации. Надеялся, что все как-то обойдется. Теперь я вдруг с ужасом понял, что все мы находимся в смертельной опасности.
Петр, по-видимому, тоже понимал, что мы влипли. Оказавшись под прицелом, он мгновенно вспотел и мелко затрясся. На его лице я мог явственно прочесть все сожаление из-за того, что он подрядился выполнить этот сумасбродный заказ. Однако для сожалений было уже поздно.
Из тени показался второй человек. Этот был в прорезиненном комбинезоне зеленого камуфляжного оттенка, поверх которого был накинут серый разгрузочный жилет со множеством карманов. Глаза были скрыты за старыми армейскими очками-тепловизорами. В руках он держал штурмовую винтовку «Гром» довоенного российского производства, ствол которой был направлен прямо на нас.
— Так-так, — цокнул языком первый из наших встречных, весельчак, приближаясь к нам. — Теперь-то наш разговор пойдет более дружелюбно, правда? Люди всегда становятся более разговорчивыми, когда оружие в руках у кого-то другого.
— Послушайте, нам не нужны никакие проблемы, — молвил я, хоть и понимал наивность
— Что — просто так вот уедете? — засмеялся весельчак. — На этой старой-доброй колымаге? Хм. И инвалида этого с собой увезете в этой странной форме?
Мой взгляд с ужасом переместился на Мирослава, и я осознал, что он по-прежнему одет в свою пошарпанную форму военнослужащего Альянса, в которой он просит подаяния у памятника. Было верхом глупости отправляться на пустоши в этой форме, которая у многих здесь вызывает ненависть. Однако раскаиваться в своей беспечности было уже поздно.
— Эй, калека! — разговорчивый русский подошел к коляске Мирослава, который мрачно глядел на него исподлобья. — Чего от тебя так смердит? Из-за того, что ты не моешься? Или из-за того, что на тебе вонючая свинячья униформа? Уж не из свиней ли ты сам, а?!
— Не говорите ерунды! — усмехнулся я, надеясь, что нашелся достаточно быстро. — Это барахло на любом базаре можно купить!..
— Не у тебя спрашивают! — грозно перебил меня мрачный русский с «Громом».
— Ну, — подойдя к Миро вплотную, еще раз переспросил весельчак, слегка пнув коляску ногой. — Чего молчишь? Не понимаешь по-русски, да?! Ты из этих, да? Точно из них! Ну, чего молчишь, блядина?!
Мирослав так и не нашелся что ответить. Я с ужасом читал на его лице внутреннюю борьбу. Если подогретая алкоголем упрямая гордость или скрытые суицидальные наклонности сейчас пересилят инстинкт самосохранения — мы все пропали.
И во всем виноват я. Я один. Ну какого хера нужно было сюда переться?! Мучимый виной и раскаянием из-за ошибок прошлого, я совсем не заметил, как из-за моего глупого каприза жизни двух людей на ровном месте оказались в опасности. И один из этих людей — мой брат.
Мирослав так и не успел ничего сказать. Русский-весельчак, утратив свое терпение и перестав ухмыляться, вдруг с силой пнул коляску ногой. Кресло перевернулось, и Миро, ойкнув, вывалился на землю. Я инстинктивно сделал к нему шаг, однако человек с «Громом» сделал оглушительный выстрел, и пуля просвистела в полуметре над моим ухом.
— Следующий будет в живот, — предупредил он.
— О, отлично. Заодно и остальные подтянутся, — обрадовался выстрелу весельчак.
Он обошел вывалившегося из кресла Миро, который силился куда-то отползти, и с размаху ударил его ногой. Несчастный от удара перевернулся.
— Сукин сын! — русский харкнул и смачно плюнул на лежащего на земле брата. — Много наших ты убил в своем Альянсе, а?! Сколько?!
Мои зубы сжались от злости и боли. Понадобилось большое усилие воли, чтобы не совершить никакой глупости. Я сделал несколько очень плавных и осторожных шагов в сторону Миро, молясь, чтобы человек с «Громом» не воспринял это как повод для выстрела.
— Мужики, давайте договоримся, а? — рискнул вновь заговорить я. — У меня есть немного денег…
— Ничего у тебя нет. Все твои деньги — давно наши, — повернулся ко мне весельчак. — И машина, на которой вы приехали. И все, что на вас надето. И сами вы тоже.