Новый учитель
Шрифт:
Кулакова была вне себя. Она начала выдумывать, как отомстить наглецу, кому на него пожаловаться, но немного успокоившись, решила, что достаточно будет уволить Глеба с разгромной формулировкой. Только кого взять вместо него? Она два года искала замену Весницкому, сумеет ли за такой срок найти нового историка? А если не сумеет, упрашивать Весницкого или забыть хамство Глеба?
Дмитрий Астахов не находил себе места и жутко переживал за дочь. Удивительно, но её болезнь как ничто другое сблизило его с будущим зятем. Приехав в больницу Глеб сразу же заявил, что останется с Аней, а Астахова отправил домой.
– Я буду звонить вам каждый день, рассказывать всё, - пообещал Глеб.
– Но здесь
В тот момент Астахов и правда боялся, что если продолжит думать об Ане и её болезни, проводить параллели между судьбой жены и дочери, то он непременно свихнётся. Поэтому совету Глеба последовал. Молодой учитель своё обещание сдержал и звонил ему каждый день.
– А за деньги вы не волнуйтесь, Дмитрий Леонидович, я у старого друга поинтересовался, медицина у нас по закону бесплатная. Если тут начнут заниматься вымогательством, он окажет юридическую помощь, пускай даже придётся наизнанку вывернуть это осиное гнездо.
Но с каждым новым днём становилось ясно, что ничего серьезного Ане не угрожает. На исходе второй недели Глеб позвонил Астахову и сообщил, что нужно приехать и поговорить с врачом.
– Похоже, они поставили предварительный диагноз. Насколько я понимаю, ничего страшного, в течение месяца Аня поправится, а уже на той недели ее можно будет забрать домой.
Поблагодарив Бога, Астахов не стал дожидаться следующего дня, а выехал в центр на ночь глядя, решил не тревожить Глеба с Аней и протаскался по городу до утра. Когда же больница открылась, он первым ворвался внутрь и поднялся на этаж к дочери. Глеба он встретил сидящим на лавочке в коридоре и читавшим какую-то толстенную книгу.
– Вы так рано?!
– удивился Свиридов, откладывая фолиант в сторону.
– Аня ещё спит.
– Краешком глаза посмотрю на неё, - прошептал Астахов. Он на цыпочках подошёл к палате и приоткрыл дверь. Его девочка все такая же бледная, похудевшая, мирно дремала на правом боку. Небрежно разбросанные волосы прикрывали её ссохшееся лицо. Она выглядела настолько жалкой, больной, что Астахову захотелось плакать. Он позабыл о вчерашнем разговоре с Глебом, о том, что по словам врачей дочери ничего не угрожает. Вместо этого Астахов вспомнил свою любимую хрупкую и нежную жену. Она была такой же бледной, лицо её исказилось гримасой боли, слова давались с трудом, взгляд затуманился наркотиками. Она умирала в расцвете сил, никто ничего не мог сделать. Лежала в похожей палате и лишь в минуты, когда дремала, становилась похожа на себя прежнюю - красивую, здоровую, румяную женщину, а не на измождённую старуху, погрузившуюся в пучину нечеловеческих мук.
Глеб, похоже, заметил, что с Астаховым творится неладное, взял его за плечи и оттащил от палаты.
– Она уже перестала сбрасывать вес, доктора обещают, что скоро начнёт набирать. Пожалуйста, не накручивайте себя, давайте дождёмся врача и выслушаем его,- сказал Глеб.
Усадив Астахова на кушетку, он всячески старался развлечь его разговорами, но Дмитрий оставался рассеянным, отвечал невпопад и думал только о дочери. Когда она проснулась, Астахов принялся её расспрашивать обо всём подряд. Голос дочки показался ему весёлым и жизнерадостным, отчасти развеял опасения.
– Папочка, Глеб за мной так ухаживал, не представляешь!
– похвалилась Аня.
– Любимые мои капризы исполнял. Попрошу мороженое - бежит за мороженым, захочу сладкого, он в буфет за шоколадом.
– Ну, хватит, а то вернешься домой избалованной, а отец меня обвинит, - улыбнулся Глеб. Аня захихикала. Этот смех воодушевил Астахова, неожиданно для самого себя он подскочил, похлопал Глеба по спине и в
"Пожалуйста, пускай так всё и случится, - взмолился обнадёженный Дмитрий.
– Главное, чтобы доченька поправилась. Это самое главное, а остальное мелочи"
Врач подошёл к половине двенадцатого. Поздоровавшись с Астаховым, он пригласил его к себе в кабинет и там окончательно развеял все сомнения, заявив, что никакой лейкемии у девочки нет, анемия, вероятно, следствие неправильного питания. Посоветовал следить за тем, чтобы Аня регулярно ела фрукты и мясо, в особенности печень.
– Спасибо доктор, - дослушав его, Астахов подскочил с места и двумя руками сжал пухлую ладонь врача.
– Большое вам спасибо. Мы в долгу не останемся.
– Ну что вы, что вы, - отмахнулся врач, - это моя работа.
Покинув кабинет, счастливый Астахов обнял Глеба.
– Какой же ты молодец, Глеб, какой молодец! Слышал, что он сказал - наша Анечка пойдет на поправку!
Глеб ответил на объятия, широко улыбался и бормотал совсем необязательные в такой момент слова.
– На выходные ты езжай домой, - сказал Астахов отстраняясь от Глеба.
– Почти две недели торчишь в больнице, толком не поесть, не искупаться. Я тебя сменю.
– Да мне совсем несложно, Дмитрий Леонидович.
– Хватит, - отмахнулся Астахов.
– Сам знаю, каково жить в больнице. Езжай-езжай, дай счастливому отцу с дочерью наговориться.
– Ну, хорошо, - согласился Глеб.
– Пойду только с Аней попрощаюсь.
– Обязательно попрощайся и сам объясни, чем она болеет, а то, по правде говоря, после того, как он сказал, что у Ани нет рака, так и не понял, чем там она заразилась. А я пока за магарычом сбегаю.
...
Весницкий заблаговременно подготовился к возвращению Глеба. Его догадка, безумная и потому похожая на правду, нуждалась в подтверждении. Он всё разузнал, выяснил, что Глеб остается в больнице с Аней надолго, а потому домой к нему можно ходить беспрепятственно. Атмосфера ужаса растворилась, комнаты выглядели как всегда, ничего пугающего в них не было. Весницкий устроил внутри дома настоящий обыск и многое говорило в пользу его гипотезы - матрац испачкан, ножки кровати прибиты. Было ещё несколько альбомов с фотографиями. Казалось бы, ничего странного и подозрительного, но Весницкий заметил, что на карточках Глеба фотографий с выпускного не было. Лишь многочисленные снимки студенческой поры, да альбом, посвященный классу, который Глеб вел в городе. Разве не подозрительно?
Павел Андреевич счёл результаты обыска удовлетворительными, тем не менее, ему нужны были ещё доказательства. Поэтому он решил провести контрольный тест. Для этого нужно было знать, когда Глеб вернётся. Поэтому он устроил слежку за домом Свиридова - постоянно ошивался рядом, благо, свободного времени ему было не занимать. Во время этих прогулок Павлу Андреевичу казалось, что сама природа подаёт ему сигналы - в лужах, растекшихся по дороге, в полусгнившей мокрой листве, в затянутом весенней дымкой небе читались одному Весницкому понятные символы. В такие мгновения охваченный величием момента старый учитель замирал посреди дороги и вчитывался в знаки. Казалось, кто-то могущественный будто бы вкладывал в голову Весницкому знание неведомого языка. Поразительное, непередаваемое ощущение! Всё становилось просто и ясно. Весницкий единственный, кто раскусил Глеба, единственный, кто знает, как с ним бороться. Но в первую очередь нужно спасти девушку.