Новый учитель
Шрифт:
Спустя две недели Павел Андреевич дождался - бродя у автобусной остановки он заметил вернувшегося в деревню Глеба. Увидев его, голодный, сонный Весницкий взбодрился, позабыл о своей усталости и бегом бросился к улице Ульянова. Нужно было затаиться и ждать возвращения упыря. Не смотря на казавшуюся Весницкому невероятной скорость, которую он развил, обойти Глеба удалось на каких-то пару минут. Свиридов не заметил запыхавшегося старика, сразу же направился к себе во двор, поднялся на крыльцо и тут - с этого самого момента взгляд Весницкого был прикован к нему - затрясся, упал на колени и согнулся на кучкой зерна,
"Как и все упыри, он не может пройти мимо зерна, не пересчитав его!" - удовлетворенно отметил Весницкий. Нужно было уходить. Глеб точно что-то заподозрит, но на кого падёт подозрение? Не имеет смысла гадать, да это и неважно. Нужно придумать, как спасти Аню, иначе старания Павла Андреевичу будут напрасны.
Весницкий выскользнул из своего укрытия и пошёл домой. Теперь усталость навалилась с удвоенной силой - ноги буквально подгибались, глаза закрывались сами собой, он качался из стороны в сторону, будто пьяный. С трудом добравшись домой, Весницкий заставил себя набрать ушат холодной воды, умылся, поел, отправился в спальню и, едва коснувшись головой подушки, провалился в глубокий и спокойный сон. Очень скоро всё разрешится.
...
Аня вернулась домой уже в понедельник. Когда во вторник вечером Глеб пришёл проведать девушку, на кухне он поделился с Астаховым своими подозрениями.
– Похоже, в деревне догадываются о нас с Аней, - сказал он Дмитрию.
– У меня в доме кто-то был, перевернул всё вверх дном, но ничего не украл. В школе даже ученики беззастенчиво пялились и шушукались у меня за спиной.
Астахов слушал и кивал. В больнице ему казалось, что всё закончилось, ведь дочь пошла на поправку. На деле оказалось неприятности только начинались. Как бороться со сплетниками, которые бьют тебя чужими руками? Утешала одна-единственная мысль - после свадьбы этого закончится.
– Ты держись Глеб, - прямо сказал Астахов.
– Они погуторят да уймутся.
– А я думаю, нечего нам скрывать, Дмитрий Леонидович. Ничего постыдного мы не делаем. Я пальцем к вашей дочери не притронулся, мы будем жить по-честному, так чего стесняться и от кого прятаться? А будут говорить гадости и позволять себе грязные намеки, так по голове получат.
Астахов поразмыслил над его словами и пришёл к выводу, что есть в них доля здравого смысла.
Аня между тем шла на поправку. Отец смотрел на неё и не мог нарадоваться: щеки снова порозовели, губы сделались красными, глаза стали необычайно живыми. Она уже через неделю поднялась на ноги и начала ходить, в конце апреля заявила, что собирается выйти на учебу.
– Врачи не велели, - возразил было отец.
– Папочка, я себя правда прекрасно чувствую, - сказала Аня.
– И так выбилась и отстала от класса, а экзамены на носу. Нужно начинать готовиться.
Отец спорить не стал, хотя и задавался вопросом, к чему Ане теперь эти экзамены, если она выходит замуж. Однако когда об её планах узнал Глеб, он стал энергично возражать.
– Ваше дело, отпускать её в школу или нет, Дмитрий Леонидович, но лично я считаю, этого делать не стоит, - заявил Свиридов.
– Врач ясно дал нам понять - мы должны присматривать за ней и удостовериться, что она полностью пройдёт курс лечения. Он подчеркну необходимость соблюдения постельного режима. Так стоит ли рисковать из-за
Астахова понял: парень и правда любил его дочь - в этом не могло быть сомнений.
– Ну если ты сможешь её убедить...
– ответил Дмитрий.
Глеб смог. Аня с радостью согласилась проводить с ним больше времени. Вероятно, на одном из таких занятий Глеб с Аней и приняли решение прекратить прятаться. Свиридов предложил начать приглашать гостей на свадьбу. Астахов поначалу противился, но все-таки дал согласие.
Этот шаг действительно помог положить конец сплетням. К узакониванию отношений в деревне отнеслись благосклонно и были готовы забыть о том, что учитель будет брать в жены свою ученицу. На свадьбу пригласили и Весницкого. Сделал это лично Глеб.
"Улыбаешься, думаешь, всех обвел вокруг пальца, - думал Весницкий, читая красивую розовую открытку, которую передал ему жених.
– Они все купились, да не я".
Он твёрдо решил положить конец бесчинству упыря до свадьбы.
В один из погожих дней, когда майское солнышко уже припекало, воздух полнился ароматами цветущей травы, а в безбрежном небесном пространстве кружились божьи коровки, Павел Андреевич затаился у дома Астаховых. Дождавшись, когда уйдет Дмитрий, он ворвался внутрь, миновал кухню, вошёл в одну из комнат, где и обнаружил дремавшую на постели Аню. Весницкий приблизился к девушке и аккуратно прикоснулся к её плечу. Она пошевелилась, сонно хлопая ресницами, открыла глаза. Увидев Весницкого, она перепугалась.
– Павел Андреевич!?
– отпрянула Аня.- Что вам надо?
Весницкий растерялся, он не ожидал, что девочка испугается его так сильно.
– Павел Андреевич, мне страшно, уйдите, пожалуйста, - попросила Аня, вжавшись в спинку кровати.
Весницкий отступил на шаг, мысли путались, не получалось сформулировать законченное предложение, тем не менее, он заставил себяз аговорить
– Хотел тебя проведать, Анечка. Узнать, как ты после больницы.
– Вас папа пустил?
– Да, папа, - соврал Весницкий.
Услышав это она немного успокоилась.
– Да у меня всё хорошо, иду на поправку.
– А болела ты чем?
– Мне Глеб об, - она запнулась.
– Глеб Максимович объяснял, да я не...
– она снова запнулась.
– А вы знаете, что мы с Глебом женимся?
– Знаю, он пригласил меня на свадьбу. Я как раз за этим и пришёл.
Аня посмотрела на него с какой-то смутной надеждой. Если бы Весницкий мог прочитать её мысли, он бы узнал - девушка желала, чтобы Павел Андреевич вернул приглашение и сказал, что не сможет прийти.
– Мне нужно поговорить с тобой о Глебе, рассказать кое-что такое, чего ты о нём не знаешь. Но сперва ответь, чем ты болела, как чувствуешь себя сейчас?
– Я же сказала, все хорошо. Вас точно папа пустил?
– Ну а болезнь какая, что за диагноз тебе врачи поставили?
– Пап!- крикнула Аня, не обращая внимания на слова Весницкого.
– Папа!
Никто не отозвался. Аня с тревогой посмотрела на Весницого.
– Вы соврали, его нет дома. Он говорил, что никогда больше вас не пустит.