Новый Вавилон
Шрифт:
Готов поклясться, на его изувеченном лице мелькнуло нечто, напоминающее торжествующую мину.
— Вы, Меер Аронович, на пролетария тоже не слишком-то похожи, — заметил я.
— А мне и не надо быть похожим, Офсет. Мне габочие свою волю совегшенно сознательно делегиговали!
Я понял, эдак мы скоро зайдем в тупик. Даже в камере смертников товарищ Триглистер оставался комиссаром. Невероятно, но факт. Поразмыслив, я решил зайти с другой стороны.
— Скажите, Меер Аронович, значит, известное мне от старейшин Огненноголовых Стражей заклинание, которое надобно произнести, чтобы проникнуть в Былую
— Естественно, — подтвердил Триглистер, — как интеллектуальная собственность.
— Но, пока экспедиция не достигла цели, точный текст заклинания составляет государственную тайну, правильно?
Триглистер кивнул.
— И, кроме меня, он известен всего нескольким людям на «Сверле»? — продолжал допытываться я.
— Вегно. В него посвящены только я, Вывих и товагищ Педегс. Куда вы клоните, не пойму?
— Хочу понять, зачем заклинание понадобилось товарищу Сварсу.
— Сварсу? — удивился Триглистер.
— Только не ломайте комедию. Вы не хуже меня слышали, как он велел своим подручным развязать мне язык, ему, якобы, Шпырев приказал…
— Шпыгев и так пгекгасно знает текст… — бросил Триглистер.
— А я вам о чем?!
— Вы хотите сказать, Свагс что-то задумал?!
— По-моему, это очевидно, — сказал я. Триглистер примолк, размышляя, а я поздравил себя с первой маленькой победой. Чтобы победить своих врагов, мне следовало посеять среди них подозрения.
— Намекаете, Свагс ведет двойную иггу? За спиной товагища Педегса?
Я передернул плечами. Триглистер несколько раз моргнул.
— Думаете, он двугушник? — глаза Триглистера заблестели.
— Откуда мне знать? — вяло откликнулся я. — Я ведь ни Сварса, ни боцмана толком не знаю, вчера увидел обоих впервые в жизни. А вот Ас-Саффах — отпетый негодяй, за это могу поручиться.
— Что за Ас-Саффах? — спросил Триглистер. Настала моя очередь таращиться на собеседника в замешательстве.
— Ас-Саффах в переводе с арабского означает Мясник. Так жители Дамаска прозвали турецкого генерала, присланного им в качестве губернатора во время войны. Кличка заслуженная, тут можете поверить мне на слово. Мяснику нравилось свежевать своих жертв, он это делал с таким же увлечением, как орнитологи собирают мотыльков для коллекции. Отметившись в Сирии, мерзавец получил назначение в Багдад, где занимался тем же с еще большим размахом. Слышали, должно быть, про массовый геноцид армян, ассирийцев и евреев, проживавших в ближневосточных провинциях бывшей Оттоманской империи до Мировой войны?
Меер Аронович поморщился.
— Одним из его организаторов был некто Джемаль-паша, позже приговоренный к повешению Константинопольским трибуналом. Напрягите извилины, Триглистер, вы не могли о нем не слыхать из газет.
— В войну я габотал в США, — отвечал Меер Аронович уклончиво. — И, в любом случае, мне неясно, с какой целью вы этого своего Ас-Саффаха сюда пгиплели…
— Я его не приплетал, как вы изволили выразиться. За меня это сделал Феликс Дрезинский.
— Феликс Эдмундович?! Что за чепуха?!
— Или Шпырев. Тот, кто формировал состав вашей проклятой богом экспедиции, Триглистер.
— Негодяй, кого вы зовете товарищем Джемалевым — и есть Ас-Саффах.
— Товагищ
Я не видел никакого смысла темнить, поэтому, выложил ему все, что знал про этого страшного человека. И как он, во время войны, прислуживал резиденту немецкой разведки барону фон Триеру, и как приказал вырезать лагерь английских археологов в окрестностях холма Бирс-Нимруд. Как охотился за твоей милой головкой, моя дорогая Сара, и про жуткие пытки, которыми он забавлялся в подвале своего губернаторского дворца.
— Не вегю, — сказал Триглистер, когда я закончил. — Вы, навегняка, обознались. Товагищ Джемалев — заслуженный чекист из Коканда, участник богьбы с басмачами и твегдый магксист!
— Я был бы раз обознаться, Меер Аронович. Но он сам узнал меня. Разве вы не слышали?
Триглистер потрясенно кивнул. Вид у него был ошеломленный. И тут я нанес ему новый удар.
— Не расстраивайтесь вы так, Меер Аронович. Наверное, у Ас-Саффаха куча заслуг и перед Дзержинским, и перед Шпыревым лично. Иначе, с чего бы Яну Оттовичу было назначать его новым комиссаром корабля?
Лицо Триглистера дрогнуло. Ты бы видела Сара, как перекосило беднягу при этом известии. Сильнее, чем негодяя Ас-Саффаха, когда я врезал ему по причинному месту. Мне даже стало немножко жаль бывшего комиссара. Все шло к тому, что он сейчас расплачется.
— Но почему именно его?!
— Вопрос не по адресу, — вздохнул я. — Быть может, Дзержинскому нравится, как он танцует…
— Что вы имеете в виду?!
Я рассказал про странный танец, исполненный Ас-Саффахом на палубе вскоре после того, как оттуда увели Триглистера.
— Незабываемое было зрелище, — сказал я. — Гуру объяснил мне, это был танец дервиша, специальная тайная методика суфийских мудрецов, позволяющая достичь состояния просветления и узреть райские кущи Седьмого неба, где найдется место каждому мусульманскому праведнику. Еще Гуру сказал, что для нового комиссара Седьмое небо и Шамбала — тождественные понятия. Рай, через окошко которого светит Темное Солнце. То самое, чьи невидимые лучи Руди Штайнер пытается разглядеть из своей лаборатории на берегу Женевского озера с помощью хитрых духовидческих подзорных труб, а доктор Вбокданов — в электронный телескоп, подсоединенный к сети батареек, наштампованных им из бывших белогвардейцев и юнкеров в его Химической лаборатории под Кремлем…
— Это вам Вывих такого наплел?! — Триглистер схватился за виски.
— Сам Вбокданов позавчера прямо за столом разоткровенничался. И про воду, кстати, хвастал, которая в Советской России скоро будет кипеть при тридцати градусах Цельсия вместо ста, когда получит такой приказ от партии большевиков, а товарищи Мракс и Эндшпиль утвердят его с Красных Небес. Только сначала доктору Вбокданову надлежит нашлепать побольше твердых марксистов, чтобы их число перевалило за некую критическую отметку. Он обещал мне, что справится с этим без труда, когда они с фройлен Штайнер наладят в цехах Химической лаборатории конвейерное производство закаленных бойцов по согласованным в политбюро ЦК лекалам! Вот тогда-то универсальные физические законы будут преобразованы консолидированным проявлением воли трудящихся масс…