Ноябрьский дождь

Владимир Владимирович

Ирония положения заключалась в том, что уже очень давно Отоко молчаливо и незаметно был влюблен в нее. Живя в одном районе, учась в одном классе с Кимико, он каждый день тихо любовался прекрасной жизнерадостной девушкой, как будто подсвеченной изнутри неведомым солнышком. И ни сном, ни духом не помышлял когда-нибудь оказаться с ней в столь тесных отношениях. До тех самых пор, пока не появился в их жизни Ватанабэ.

Сейчас ее прелестное личико, склонившееся над ним, было омрачено тенью тревоги. Похоже, что-то случилось. А! Его же ударила какая-то

незнакомая девушка... Неужели так сильно?

– Э...
– он моргнул, ощущая, как немилосердно натирают глаза сухие горячие веки.
– Инори-сан... Кажется, я нормально.

– Уф, - она обрадовано улыбнулась, заставив Учики покраснеть.
– Я испугалась, что ты серьезно ударился.

– А он и ударился серьезно, - звякнул взрослый голос, и с другой стороны кровати над ним склонилась золотистно-блондинистая голова доктора Шерил. Школьный медик улыбалась, поправляя очки без оправы на крохотном, чуть вздернутом носике.

Шерил Крейн была красива той чуть инфантильной красотой миниатюрных девушек, что заставляет трепетать сердца мужчин суровых и крупных. Она и впрямь была скроена ладно и аккуратно, что заметил даже вечный бирюк Учики. Длиннополый белый халат, носимый нараспашку, лишь подчеркивал достоинства стройной фигурки. Слабое зрение тоже шло исключительно в плюс образу.

И надо сказать, что Отоко не на шутку смущался.

– Здравствуйте, доктор, - заговорил на английском юноша.
– А... Где я?

– В медицинском кабинете, конечно, - ответила Шерил.
– Физрук тебя принес. Ты сильно стукнулся головой, и я боялась, что получил сотрясение. К счастью, Инори очень быстро все исправила.

– Я поиграла в волшебную целительницу, - прищурив один глаз и скорчив по-детски сосредоточенную гримаску, Кимико потешно развела руками, как бы изображая колдовские пасы. Умилившись и смутившись, Учики перевел взгляд обратно на доктора.

– А... То есть, я в порядке?

– Ну да, - Шерил кивнула.
– Вы, Наследники, отлично друг друга подпитываете. Но нам повезло, что тебя не забрали обычные врачи. Кто это тебя так уронил? Шишка грозила вырасти на полголовы.

Учики вспомнил яростный взгляд длинноволосой девушки. Вспомнил свирепо комкающий расползающуюся юбку кулачок. Вспомнил, как она подпрыгнула. Вот это номер. Кто, спрашивается, станет вот так вот бить первого встречного? Из-за одежды? Сумасшедшая какая-то. И, судя по форме, сумасшедшая из академии.

Нельзя сказать, чтобы Учики улыбалась перспектива учиться радом с человеком, без разбору начинающим бить людей. Таких юноша никогда не любил. Один вид какого-нибудь школьного задиры с самого детства будил в памяти образ вечно пьяного отца, любившего поучить кулаками их с матерью. Отоко терпел побои часто, до тех самых пор, пока не пошел учиться карате. И не пожалел о таком шаге. С тех пор, как научился давать отпор куражащимся хамам, юноша не позволял распускать руки ни отцу, ни кому бы то ни было, кому могло захотеть обидеть его делом, а не словом. Несмотря на молчаливую нелюдимость,

он не собирался становиться мальчиком для битья.

И все-таки выдавать незнакомку почему-то не хотелось. Может, все дело было в сумбурности случившегося, никак пока что не дававшей обидеться и рассердиться. Может, в незлобивом, в общем-то, характере самого Учики, автоматически смущенного девушкой и неспособного увязать ее с распускающим руки хулиганьем, которое не любил. А может, в чем-то еще. Но, вспомнив яростно сверкавшие синие глаза, юноша, сперва хотевший было поведать доктору об их обладательнице, носившей форму академии "Эклипс", помедлил, а потом поднес ко лбу руку. Удивляясь сам себе, он произнес:

– Н-не знаю, доктор. В автобусе была давка, и, наверное, меня на выходе кто-то толкнул. Я и упал.

– Хм...
– Шерил с сомнением поправила сползающие очки.
– Может быть. Но почему ты стукнулся затылком?

– Э...
– Учики замялся. Неожиданно выскочившая ложь сразу начала загонять его в угол подозрительным взглядом серых глаз доктора.

– Может, Чики-кун пытался удержаться и схватиться за что-нибудь?
– неясно было, заметила ли Инори его смятение, но девушка крайне оперативно пришла на помощь.
– И развернулся перед тем, как упал?

– Да... точно, - подтвердил он.

– Угу...
– как будто подозревая молодых людей в сговоре, доктор Шерил оглядела обоих, сверкнув стеклами очков.
– Ну, тогда понятно. Отоко, как ты себя чувствуешь? Может, сегодня не пойдешь на занятия?

– Э...
– Учики прислушался к себе. Отсеченная заботливой рукой и энергией Инори боль давно улетучилась.
– Думаю, я в порядке.

Юноша сел на кровати, свешивая ноги к полу. Пальцы сквозь носки сразу нащупали снятые и поставленные сбоку ботинки. К тому, что в академии носили форму, но не сменную обувь, он тоже долго привыкал.

– Лучше не буду прогуливать...
– вертя головой в разные стороны, от Инори к доктору и обратно, юноша почесал лохматый затылок.
– Э, а сколько я так пролежал?

– Минут двадцать, - глянув на часы у себя на запястье, сказала Шерил.
– Пока принесли, пока с занятий забрали Инори, пока она тебя лечила... Ты пропустил самую малость.

– Хорошо...
– пробормотал себе под нос Учики, склоняясь к ботинкам и натягивая их на ноги.
– Сегодня же лекция у Ахремова-сенсей...

– Ах, Ахремов-сенсей!..
– неожиданно щеки доктора Шерил вспыхнули легким розоватым румянцем. Как будто стесняясь подобной реакции на имя преподавателя, она старательно отвела в сторону глаза, придавая себе вид безразличный и спокойный.
– Тебе нравятся его лекции, Отоко?

– Э, да...
– несмотря на нелюдимость, юноша не был чурбаном и уловил напряжение, окружившее медичку.
– Интересные.

– Ахремов-сенсей замечательный, - поддержала его Инори, поправив собранные в косичку волосы, перевязанные кокетливым бантиком.
– Гораздо веселее других преподавателей здесь.