Нравственный образ истории

Михайлов Георгий

В блаженном исступлении пономарь покинул храм и побежал к дому, который указала ему Царица Небесная. Меркурия он застал в доспехах, молящегося среди двора, словно тот уже был предупреждён о его приходе.

Все свечи в соборе давно были погашены. Горела лишь лампада перед образом Одигитрии. Вошедшие вместе Георгий с Меркурием пали ниц, и тогда от святой иконы вновь раздался голос: «Раб Мой Меркурий, Я посылаю тебя отразить врагов от града сего и защитить храм сей. Для сего Я и призвала тебя сюда из страны Римской. Варвары уже поднялись. Они готовятся тайно напасть на город и разорить его. Немедленно ступай, раб Мой, им навстречу. Не бойся, ты победишь их и получишь от Господа венец вечной славы и блаженства. Я не оставлю тебя».

Во

тьме ночи Меркурий на коне проехал мимо спящей смоленской стражи, добрался до стана врагов и, призвав на помощь Пресвятую Богородицу, как невидимый дух ворвался во вражеский лагерь. Разя басурманов направо и налево, он вскоре оказался перед шатром их предводителя - темника (начальника тьмы, то есть 10000 воинов). И тут дорогу ему преградил тот самый исполин-поединщик - татарский Голиаф. Вражеская рать в ужасе расступилась. Но схватка продолжалась не долго. Сила, которой великан-татарин так похвалялся у стен Смоленска, на сей раз не пригодилась ему. Подобно Давиду, Меркурий сразил богатура одним ударом. Затем, как лев на беззащитную жертву, он бросился на темника и убил его на глазах перепуганного войска. В то же время на небе басурманы увидели Лучезарную Жену и тысячи молниеносных воинов, поражавших их со всех сторон. В панике татары пробежали на Долгий мост, сгрудились там, мешая друг другу, но тут их настиг витязь Меркурий. Сражение на мосту превратилось в избиение бегущих.

О том, как закончился этот славный бой, у историков Церкви имеются две версии. По одной из них, в пылу битвы к Меркурию сумел подобраться сзади сын убитого им исполина-поединщика и нанести витязю смертельный удар. По другой - утомленный Меркурий Римлянин под утро уснул на мосту среди вражеских трупов и был кем-то коварно обезглавлен. Если сравнить и совместить обе картины, то можно предположить, что, скорее всего, новый Святой - мученик Меркурий Смоленский - бился с врагами до полного изнеможения. Когда силы его окончательно иссякли, он упал, и тогда только трепещущие враги смогли достать его своим оружием.

Так было, или иначе - только, когда рассвело, смоляне увидели с крепостных стен потрясающую картину: поле, усеянное вражескими трупами, и за Долгим мостом - отступающие остатки монгольского войска.

Тело героя-мученика было торжественно перенесено в Смоленск и погребено в Успенском Соборе у левого клироса. Вскоре сам Святой Меркурий явился во сне пономарю Георгию и сказал: «Поведай гражданам сего города: пусть они повесят мое оружие над гробом моим в воспоминание о славном заступничестве Пречистой Богородицы». При этом Святой обещал свою помощь всем призывающим имя его в трудную минуту.

Уподобление Меркурия Римлянина Царю Давиду выразилось ещё и в том, что его оружие смоляне поместили в соборном храме. Покров Богоматери, доныне простирающийся над Россией, Отцы Церкви в прошлом сравнивали со столпом Давида, воздвигнутым Святым Царем в Иерусалиме между двумя его главными высотами - Сионом и "Дщерью Сионовой" (второй по величине вершиной из четырех холмов, на которых расположен Иерусалим). На этом столпе– высочайшей башне - Царь Давид велел развесить щиты, луки, копья, мечи, то есть всё, что требовалось для вооружённой обороны города. Эта башня служила арсеналом и сторожевым наблюдательным пунктом. Но кроме того, она была ещё особым украшением города, знаком славы и мистическим символом Божия заступления, ограждением от вражеских поползновений. И таковым же стало оружие Святого мученика Меркурия, помещённое в Смоленском храме.

Во время великой русской смуты, в 1611 году соборный храм Смоленска оказался разрушенным поляками, а когда он был вновь восстановлен, осталось неизвестным, где скрыты мощи и доспехи Святого Меркурия. В настоящее время сохранились только железные башмаки его и шлем (шишак), которые хранятся в Успенском Соборе в особом ящике.

Икона же Одигитрии Смоленской благополучно перенесла смутное

время. С 1398 года она находилась в Москве, охраняя Третий Рим. После изгнания Наполеона в 1812 году святыня была возвращена в Смоленск. Без неё город пережил немало тяжких потрясений; однако из всех напастей смоляне вышли победителями, благодаря заступничеству Царицы Небесной и Святого воина Меркурия-мученика.

Поныне Одигитрия Смоленская хранит западные рубежи России вместе с другими чудотворными образами Богоматери: Казанской иконой, ограждающей Русь с Востока, Тихвинской, Иверской (охраняющих Север и Юг, соответственно) и Владимирской, помещённой в центре этого Богородичного Креста, в самом сердце страны - Москве.

ЛЮБИМЫЙ КНЯЗЬ

«Препояши меч Твой по бедре

Твоей, Сильне»

(Пс.44,4).

Не одними зверствами восточных варваров на Руси памятен XIII век. Как уже говорилось, в 1204 году рыцари-крестоносцы сожгли Православный Константинополь. «Ограбив богатые храмы, - пишет М.В.Толстой, - похитив многие святыни, крестоносцы избрали не только своего императора - Болдуина, графа Фландрского, но и латинского патриарха Фому Морозини; православный патриарх Иоанн Каматер, оставив им в добычу казну Софийскую, удалился из города, как один из самых могущественных первосвященников Римских, спешил воспользоваться этим случаем, чтобы подчинить себе Русскую Церковь. Он писал к нашему духовенству... что Церковь Римская есть ковчег спасения, и вне её всё должно погибнуть...» Увещание папы осталось без последствий. До изгнания католиков из Царьграда (1261г.) наши митрополиты продолжали общаться с Православным Патриархом, временно обосновавшимся в Никее (городе Первого Вселенского Собора). Между тем папа, мало надеясь на дипломатический успех своей миссии, начал готовить новый крестовый поход, уже на собственно Русские земли - со стороны Прибалтики.

На берегах Немана и Западной Двины, где некогда селились венеды, теперь обитали пришельцы: литва, ливы (латыши), чудь. Ярослав Мудрый утвердился в чудской земле (Эстонии), построив там город Юрьев (Дерпт, а ныне Тарту). Он успешно обращал туземцев в Христианскую веру, но в пору княжеских междоусобий влияние Русских в Прибалтике ослабло. Лишь новгородцы по временам приходили собирать дань с чуди и финской веси. По Западной Двине (Даугаве) ливы платили дань Полоцким князьям. В 1158 году в устье Двины пристал корабль Бременских купцов. Эти немцы образовали здесь две торговые фактории. Архиепископ Бременский, по благословению папы Александра III, послал в Ливонию своих миссионеров. За ними не замедлили явиться рыцари, и крестовый поход начался.

В 1200 году епископ Альберт заложил город Ригу, где спустя два года им был основан Ливонский орден, состоявший из остатков Тевтонского и рыцарей ордена Меченосцев. У князей Полоцких не хватило сил противиться западным захватчикам. Немцы овладели Прибалтийским краем и принялись его грабить. Папа Римский "отпускал грехи" всякому, кто под белым знаменем с чёрным крестом шёл из Риги на восток проливать кровь язычников и Православных. Наёмники ландскнехты, да и сами рыцари воображали, что так они "спасают" свои души. Если бы только так! Члены Ливонского ордена католиками скорее числились, чем были на самом деле. Все рыцарские сообщества, начиная с Иоаннитов-Госпитальеров и Тамплиеров (что по сути одно и тоже) до Тевтоно-Ливонцев, имели свою скрытую ритуальную мистику. В подвалах орденских замков, посвященные в масонскую тайну, рыцари предавались гнусному содомскому греху и приносили кровавые жертвы рогатому чучелу - Бафомету. Потому, наверно, и шлемы крестоносцев так часто украшались рогами. Кровь, пытки, мучения людей, покорённых ливонцами, подтверждали диавольскую сущность ордена в глазах местного населения, ненавидевшего псов-рыцарей.