Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы
Шрифт:
Нет.
Это неплохо для тебя лично! Но может быть плохо для другого, особенно, если человек близок тебе. Привыкая к чему-то, как это ни парадоксально, это самое «что-то» воспринимается как должная, неотъемлемая часть твоей жизни, что неизменно затмевает злополучный здравый смысл.
Если мой знакомый азербайджанец бьет жену, я в миллионе случаев так и не смогу объяснить ему, что это неправильно и, более того, вопиюще. Он так привык. Тут есть еще одна «фишка» — разность менталитетов, но о ней (как увидите ниже) рассуждать не люблю, неперспективное это дело. Заострю лишь внимание на том, что побои происходят с молчаливого позволения его супруги, а следовательно,
С незнакомыми женщинами общаться просто невозможно (опять не могу смолчать, хоть мы это уже обмусоливали). Вот типичный диалог (чтобы не засорять эфир и не тратить типографскую краску издателя, привожу его в очень сжатом виде):
— Девушка, а вы людям верите?
— Знакомым да!
— А незнакомым?
— Конечно, нет!
— А у вас на жизненном пути больше хороших незнакомых людей встречалось или плохих?
— Хороших больше…
Пусть теперь каждый из вас (особенно мужчины) сам придумает окончание этой беседы и запишет ее. Может быть, когда-нибудь мы встретимся, и каждый из рискнувших сличит свое продолжение с продолжениями остальных. Мне так хочется надеяться, что они будут отличными друг от друга!
«Хороших больше…» и «Уверена, что будет, как и Леопольд, курить в туалете!» отталкиваются друг от друга, как однозарядные частицы. В то время, как первая фраза, казалось бы, — гарантированный пропуск в мир человеколюбия и примирительного благоденствия, вторая — натянутая на уши панамка, скрывающая пол-лица и прячущая голову (разум) человека в тень боязливости и недоверия…
От себя констатирую в той же манере: «Веры нет! Я враг вам! (Кирилл, ты со мной?)» «Я верю в энергию лиц…» — часто любит повторять мой. соавтор. А я верю просто в их наличие, но при этом верю в энергию глаз, которые на этом самом лице выполняют не только зрительную функцию. Вы покупали билеты на метро? Если да, тогда меня поймете. Если нет, то предлагаю и далее стоять в нескончаемых московских пробках. «Уйти в народ» — это лучше, чем «уйти в себя», подчиняясь мимолетным депрессиям в моменты самокопания, с неизменным вопросом: «Что я сделал не так?», грызя подушку. Моя стержневидная мысль тычет уже в другую тему, так что следует подвести итог этому «раздельчику» (я вас не сильно «разделал»? или «раздел»?).
Убейте меня, четвертуйте, но не понимаю я, как можно знагь, не пытаясь разобраться?! Ведь это же все равно, что утверждать, что «че» — по-китайски «жопа» (мама, прости, более яркого примера не нашел). Говорю вам уверенно: «жопа» по-китайски будет несколько по-другому, слово это записывается, кстати, не односло-гом, а двуслогом! Спрашиваете, как? Скажу вам это на ушко в приватной беседе, начертаю иероглифами даже, если вы мне пообещаете, что на всех российских заборах напишете слово «жопа» на китайском поверх другого слова, которое в нашей стране принято там писать, а при достаточном художественном мастерстве даже рисовать орган, который оно обозначает.
Давайте пытаться узнать друг друга, давайте все свои штампы сдадим на утилизацию. И давайте сначала думать, а потом жить, а не наоборот. И только тогда, уверен, у нас
Знаете, а ведь это не так сложно! (правда, Наташа?)
Здравствуйте, в смысле, будьте здоровыми, в смысле, выздоравливайте!
Нетушки, мимо меня эта тема не проскочит! У меня тоже имеется кое-что в закромах как раз для данного кейса. Случаи простенькие, но вписываются идеально, будто девчонки специально для нас постарались. Итак, опускаю свой бюллетень в прорезь урны истории.
Если девушка — не коренная москвичка, то вам потребуются следующие аксессуары: «испанский сапог», «железная дева», дыба, подноготные иглы и прочий инквизиторский инструмент. Без перечисленных вещей вы никогда не добьетесь от нее ответа, где ее малая родина. Такое впечатление, что люди, перебираясь в столицу, стремятся освободиться от имиджа приезжих любой ценой. Как будто это стыдобища несусветная — поведать, что ты большую часть жизни провел в другом городе, и будто город этот — самое заднепроходное место нашей страны. И не поймут они, что именно такие комплексы, а не место рождения, делают из человека неуклюжего провинциала. Географическая периферия ничто в сравнении с периферией самооценки — о, как сказал!
— Откель ты к нам пожаловала, Алина?
— Да какая разница? Ты все равно такого города не знаешь.
— Но зато ты точно знаешь границы моих знаний, да?
— Мой город вообще никто не знает.
— Ого! Это что, какое-то стойбище на Таймыре? Секретный подземный наукоград? Летающий город Лапуту из сказок Джонатана Свифта?
— Просто все, кому я говорила, пожимали плечами. Наверняка и ты тоже скажешь, что никогда про такой не слышал.
— Алина, ну это уже просто смешно.
— Ладно… Из Невинномысска я.
— Мадмуазель, вы роняете меня в обморок! — заверещал я. — Прошу прощения за свою информированность, но я знаю Невинно-мысск! Вам не удалось меня удивить!
— Да? — Теперь удивилась сама Алина. — Странно.
Жителям Невинномысска я могу отдать свой инквизиторский комплект, чтобы они пообщались потом с Алинкой отдельно. Объясните своей землячке, что знать наперед, что знают или не знают другие, — это все равно что зайти в лес на минуту, а потом выйти и авторитетно заявить: «В лесу зайцев нет!» — «Почему?» — «Потому что я их там не видела!»
Гуляем с Ниной и перетираем обязательный пункт «Кто где работал и работает сейчас».
— Я еще совсем недавно была менеджером одного музыканта, — говорит она.
— И кому же это так повезло с менеджером?
— Да ты все равно его не знаешь.
— Значит, сейчас узнаю. И потом, почему ты так в этом уверена?
— Просто сейчас его мало ротируют, да и вообще такая музыка не укладывается в современный мэйнстрим.
— А я разве тебе уже сказал, какую музыку слушаю?
— Он был известен в восьмидесятых, а сейчас… Нет, ты точно его не знаешь!
— Не мучь меня.
— Ну в общем… Была в свое время такая группа — «Черный Кофе» и…
И я мигом закрываю ей рот ладонью и выкладываю, как с листа, имена всех участников группы, все альбомы по годам, различные вехи их славного рокерского пути. Нина громко моргает.
— Ничего себе! — потом произносит она. — Вот я и работала у Купера, у Игоря Куприянова.
— Теперь, Ниночка, видишь, как запросто «я знаю, что ты не знаешь» превращается в «я не знала, что ты знаешь»? Не суди заранее. А Куприянову при случае пожми от меня руку за душевнейшее исполнение песни «Я ищу». Современный мэйнстрим по сравнению с одной этой композицией — просто презренные кривляния!