Нуль

Бабенко Виталий Тимофеевич

Как я уже говорил, этот клуб Костик нашел сам, очень хвалил его, пропадал там четыре дня в неделю, а иногда удирал на тренировки в субботу или воскресенье, но чрезвычайно ревностно оберегал сие заведение от контактов с родителями. Поскольку в семье детям была предоставлена полная свобода и они вольны были заниматься чем угодно, лишь бы это не мешало учебе и не переходило за границы морали, то Сергей с Катей, в общем-то, никогда и не настаивали на знакомстве с тренерами или присутствии на тренировках.

Костик соблюдал режим, приходил домой всегда вовремя – то есть не к определенному часу, а тогда, когда сам

же и обещал прийти, – так что жаловаться было не на что. Если уж говорить о физическом развитии, то прогресс был виден невооруженным глазом: у Костика налились мускулы, раздалась грудная клетка, появилась точная координация и бережливость движений. В сущности, можно было только радоваться…

Сергей с Катей даже не знали, где располагался этот спортклуб, было лишь известно, что до него недалеко, но надо ехать двумя троллейбусами, поэтому Костику исправно выдавались деньги на транспорт. Клуб, по словам Костика, назывался «Факел». Правда, как-то раз Сергей случайно услышал телефонный разговор Костика с одним приятелем, и там прозвучало название «Факел-пять». Сергей подивился: неужели хороших, звучных названий так мало, что приходится столь нещадно эксплуатировать затертое «факел»? Ему пришло в голову, что, если бы любители пламенных слов лучше знали этимологию, они были бы осторожнее в выборе названий: «факел» – это от латинского «факула», что означает «лучинушка», собственно «факел» на латыни будет «факс».

Итак, Сергей решил отыскать этот спортклуб и наведаться туда. В новейшей телефонной книге Москвы никакой «Факел-5» среди спортклубов не числился. Справочная телефонной сети тоже не знала его номера. Недолго думая, Сергей позвонил сначала в Комитет по спорту, а затем в Национальный фонд спорта. И в той, и в другой организации долго переспрашивали, сообщали номера телефонов, по которым следует позвонить – мол, там-то наверняка дадут точную информацию, – но в итоге никакого «Факела-5» не нашлось. Это было очень странно.

Сергей поразмыслил и набрал известный ему номер управления по борьбе с организованной преступностью, где работал Максим Борисов. Нет, Сергей вовсе не хотел вовлекать органы в поиски сына – жизнь Костика была превыше всего, а какой была бы реакция похитителей на розыскные действия милиции, лучше даже не предполагать. Просто Максим работал на Петровке, им там доступны все телефонные номера, и пусть «Факел-5» не числится ни в одном телефонном справочнике, для оперативника найти его адрес – дело трех минут.

Было пять часов вечера. Борисов оказался на работе.

– Привет, Сергей! – обрадовался Максим.
– Ты уже дома? – Он знал про инсульт. – Как тыква – работает? Ну хорошо. Береги ее. Что ко мне привело? Опять рэкетиры наехали?

– Нет, упаси господь, – ответил Сергей, – все спокойно. Я к тебе по мелочи. Есть такой спортивный клуб, «Факел-пять», не могу найти нигде ни адреса, ни телефонного номера. Для вас же, рыцарей камуфляжки и а-кэ-эма, вся телефонная сеть – открытая книга. Помоги с телефончиком, а?

Как ни удивительно, но Максим молчал секунд десять.

– Повтори, пожалуйста, что ты сказал, – вдруг произнес он.

Сергей повторил и добавил:

– Я что, тебя чем-нибудь обидел?

– Зачем тебе «Факел-пять»? – ответил Максим вопросом на вопрос.

Сергей еще раз удивился. Выходит, Максим что-то знает об этом

«Факеле», он даже не попросил ничего уточнить.

– Да понимаешь, мой Костик там занимается, пропадает в спортклубе целыми днями, учеба страдает. – Про учебу Сергей, честно говоря, присочинил. – А сообщить адрес наотрез отказывается. Говорит, мол, это мое личное дело, спорт мне нужен, я там на хорошем счету, а учебу налажу, слово даю. Только вот слово он что-то не держит. Учителя жалуются. Короче, я хочу повстречаться с тренерами, единственная проблема – адрес этого «Факела», я никак не могу его найти.

– Адрес я тебе дам, – медленно проговорил Максим, – записывай: Большая Переяславская, семнадцать, строение три.

Сергей записал. Большая Переяславская улица была ему хорошо знакома – там находилась Четвертая типография, с которой он часто имел дело.

– А кроме адреса, – продолжил Максим, – дам еще совет: забирай своего Константина оттуда как можно скорее.

– Не понял! – изумился Сергей.

– И вот еще что, – продолжил Максим, как бы не расслышав Сергея. – Будь там повнимательнее, в том «Факеле». Если тебе в спортклубе что-то не понравится, сразу звони мне.

– Это что же, бандиты?

– Как тебе сказать… – запнулся Максим. – Не то чтобы бандиты… Будь они бандитами, мы бы с ними давно разобрались… Темное пока дело. В общем, это… это плохая организация.

Сергей не поверил своим ушам. Не «криминальная», не «преступная», не «бандитская», не «мафиозная» – просто «плохая организация».

Только тот, кто хоть иногда общается с операми высокого разряда, поймет, насколько несуразно звучит это словосочетание в устах сотрудника управления по борьбе с организованной преступностью.

Сергей хотел уже попрощаться с Максимом и повесить трубку, как вдруг тот воскликнул:

– Сергей Владимирыч, погоди! Вот еще какая мысль. Мы не могли бы с тобой повстречаться? Давай так: побываешь в «Факеле» – и ко мне. Мне кажется, это важно.

– Нет, сегодня вряд ли смогу, – сказал Сергей. – Я пока не в форме, трудновато мне разъезжать. А ты можешь сказать, в чем дело?

– По телефону не хотелось бы… Разве что в двух словах. Видишь ли, поразительное совпадение. Еще полгода назад об этом «Факеле» никто не знал, я имею в виду органы. Появляется определенная информация, мы начинаем присматриваться, разработку ведет мой отдел, пока ничего конкретного, так, мелочи, но весьма симптоматические, и вдруг звонишь ты – именно ты, совершенно далекий от всего этого человек, словно бы из другого мира – и называешь как раз два этих слова: «Факел-пять». Тут впору поверить в мистику. Завтра сможешь приехать?

– Давай лучше в самом конце недели, в пятницу, я пока что-то в себе не уверен.

На самом деле Сергей был не уверен не в себе, а в том, удастся ли завтра вызволить Костика. Вдруг похитители выдвинут какие-нибудь новые требования? Вдруг пятнадцать тысяч долларов – это лишь начало вымогательства?

ВДРУГ ОН БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ УВИДИТ КОСТИКА?!!

В который раз за этот день к горлу подкатил вязкий мокрый комок. Сергей подумал, что если сейчас разрыдается, то не сможет придумать ничего правдоподобного и ему придется все рассказать Максиму, вот тогда Борисов вцепится в него мертвой хваткой и вынет душу. Освобождение Костика это нисколько не приблизит.