Нулевая версия
Шрифт:
— Как можно таких людей, как Хасаншин, отпускать на пенсию! Это же золотой фонд, — укоризненно покачал головой Соснин, когда машина подъехала к дому номер шесть на Краснодонской.
Калитка была открытой. У водопроводной колонки, посреди тенистого, увитого виноградником двора, стирала белье грузная пожилая женщина.
— Вы Кислякова Елена Ивановна? — спросил Соснин.
— Да.
Туйчиев представился, протянул ей удостоверение, а затем фотоснимок.
— Это ваш квартирант?
Кислякова вытерла мокрые руки о передник,
— Мой. Господи, что случилось? — взволнованно прошептала она.
— Он дома?
— Нет. Как вчера утром ушел, не возвращался.
Хозяйка провела их в конец двора — в комнату Бурова. Комната была большой и светлой. Стол, три стула, диван-кровать. Единственным украшением ее был дорогой современный радиоприемник на тонких ножках. На радиоприемнике — шахматная доска с расставленными фигурами, здесь же — сборник шахматных этюдов. На стене — полка с книгами.
Сафаров нашел в шкафу костюм с маркировкой военторга и командирские часы — четыре штуки. Их номера свидетельствовали: они похищены в том же магазине.
Николай долго возился с небольшим чемоданом, который снял со шкафа, пытаясь его открыть без ключа. Наконец это ему удалось. В чемодане оказались аккуратно уложенные дамские вещи. На дне чемодана лежал паспорт. Раскрыв его, Соснин едва удержался от возгласа: с фотографии на него смотрела Валентина Смолина.
Борька Трапезников жил рядом со школой. Этим, наверное, объяснялись его частые опоздания на уроки. Вот и сейчас — половина девятого, а Борька еще дома. Схватив в одну руку портфель, а в другую — недоеденный бутерброд, он вылетел на улицу.
Борька уже огибал школьное здание, когда его окликнули. Он обернулся и увидел в подъезде соседнего дома дядю Васю, квартиранта маминой сестры, тети Лены.
— Борис, здравствуй. Дело есть, — сказал дядя Вася. — Я из командировки, дома еще не был. За это время ко мне должны были прийти. Ну, в общем, ты уже большой, знакомая одна. Не хочу встречаться с ней. Слетай-ка к тете Лене и осторожненько узнай: не спрашивал ли кто меня? — Дядя Вася помолчал. — Никому ни гу-гу, что я здесь. Понял? Аллюром туда и обратно.
До дома тети Лены Борька добежал мигом. У калитки отдышался, потом толкнул ее ногой. Во дворе никого.
— Теть Лена! — негромко крикнул он.
— Это ты, Боря? — Елена Ивановна вышла на крыльцо. — Заходи.
— Не, я на минутку. Скажите, к дяде Васе никто не приходил?
— Да кто же к нему придет? — удивленно спросила Елена Ивановна. — Никого не было. А тебе зачем?
— Так, нужно. Ладно, я пошел.
Борька спешил и не заметил, как в окне мелькнуло чье-то лицо.
— Ну как? — весело спросил дядя Вася.
— Никто не приходил.
— Спасибо. Заходи как-нибудь в субботу, на рыбалку двинем.
Борька подпрыгнул от восторга.
— Я червей накопаю.
Он хотел спросить, который час, но не успел. Резко скрипнув тормозами, у подъезда остановилась
— Извини, что из-за меня ты опоздал в школу...
В кабинет через широко распахнутое окно вливался неумолчный гомон школьного двора. Как всегда, на перемене тенистый двор был заполнен учениками. Лишь немногие стояли на месте, большинство на хоккейных скоростях носилось из одного конца в другой.
Арслан улыбнулся и отошел от окна. Три дня назад, когда он и Соснин впервые пришли сюда, их встретили настороженно. Директор школы, грузный лысеющий мужчина с орденской планкой на пиджаке и пустым правым рукавом, заправленным в карман, холодно выслушал просьбу Туйчиева. За три года, что Хакимов директорствовал, в школе не было ни одного ЧП, бог миловал. И вот на тебе! Хакимов не мог даже представить, что кто-то из его учеников причастен к уголовному делу. Он пытался выяснить, в чем именно подозревают их. Но Туйчиев мягко и в то же время настойчиво, без каких-либо подробностей, изложил цель визита: следствию необходимы образцы почерков учащихся 5-6 классов.
Забрав с собой 96 тетрадей с контрольными работами, Туйчиев и Соснин уехали в город.
Визит в школу пришлось нанести после того, как было установлено, что адрес на письме Валентины Смолиной выполнен другим почерком. По заключению эксперта, почерк принадлежит ученику 5-6 класса. Письмо отправлялось из почтового отделения, расположенного вблизи дома отдыха, поэтому возникло предположение: надпись на конверте мог сделать один из учащихся ближайшей школы.
Сегодня Туйчиев и Соснин снова приехали в школу.
Соснин сидел на диване и с безразличным видом листал газетную подшивку, нарочито медленно переворачивая страницы. «Волнуется», — подумал Арслан и тут же заметил, что сам накручивает на палец длинный стебель, свисающий из цветочного горшка. Он аккуратно расправил нежное растение.
Вошли Ерошина, преподавательница русского языка, и мальчишка в красном галстуке, в котором Арслан узнал шалуна, ходившего на руках по школьному двору.
— Познакомьтесь, Махмуд Назаров. — Ерошина подвела смутившегося Махмуда к Туйчиеву.
— Здравствуй, Махмуд. — Туйчиев по-взрослому пожал руку мальчику. — Меня зовут Арслан Курбанович, а это Николай Семенович, мой товарищ по работе. Садись.
Махмуд вопросительно посмотрел на учительницу. Ерошина ободряюще кивнула ему, и он сел на краешек стула.
— Дело в том, что мы следователи и хотели бы, чтобы ты нам помог.
Махмуд от удивления чуть не упал со стула. Перед ним были настоящие, живые следователи, о которых он столько читал!
— Скажи, Махмуд, ты в последнее время отправлял куда-нибудь письма?