Нужный образ
Шрифт:
— Сразу после передачи ты не оторвешь меня от телефона в студии, — ответила Сисси. — Между прочим, у меня есть пятьдесят копий текста заявления для репортеров, когда они начнут звонить.
Мы также договорились, что на телефонах прямо в офисе Сисси будут сидеть ее люди. У каждого будет список, составленный мной, с именами и телефонами ночных редакторов ведущих национальных утренних газет.
— Заставь своих людей передать им все так, как будто они контролируют новости, — произнес Джош. — Будь уверенной и убеди редакции, будто бы ты передаешь им новости раньше, чем они получат их по телеграфу.
Сисси бросила на него презрительный взгляд.
— Брось, Джош. Я работала в газете еще тогда, когда ты бегал за индейскими девчонками в средней школе.
Она зевнула.
— Когда вы проведете пресс-конференцию Шеннона?
— В понедельник или во вторник.
— Помните — он подтвердит мою передачу.
— Совершенно верно. А может, на следующей неделе мы дадим тебе еще кое-что.
Я мог поклясться, что ее уши встали как у кролика, но Джош погладил ее по руке и произнес:
— На следующей недели, Сисси, не спеши.
— Ты должен будешь сообщить мне все в пятницу. Эти чертовы юристы…
— Гарантирую. Ты будешь освещать пресс-конференцию?
Она возмутилась.
— Конечно же. Это моя тема.
— Чудесно, — сказал Джош. — Тогда я подкину тебе грандиозные вопросы.
— Он будет знать об этом?
— Конечно. Я позвоню тебе утром в день пресс-конференции. Дай свой домашний телефон.
Она дала.
— И Бога ради, сядь впереди.
— А ты видел меня когда-нибудь на другом месте? Даже Джек Кеннеди и Эйзенхауэр знали это!
— Как насчет снимков Келли? — поинтересовался Джош.
— Мои люди найдут несколько хороших фото… — начала было она, но Джош вытянул вперед руку.
— Мы позаботимся о снимках, Сисси. И еще дадим замечательный фильм о Келли в Вексфорде.
— Иисус Христос! Вы хотите все мои полчаса.
— Да остальное и внимания не заслужит ни в одной газете по всей стране, Сисси, и ты это знаешь. С этим фильмом мы дадим тебе то, чем ты будешь хвастаться еще двадцать лет после первого показа.
— Ну, может быть, — нехотя призналась она. — Пришлите все в пятницу. А как со снимками этих налетчиков — Сингеров?
— Пусть твой человек в полиции получит их досье и снимки, — предложил Джош. Он порылся в карманах и вытащил нашу памятку.
— Вот здесь их «Би»-номер, так что копы не смогут тебя надуть, подсовывая других Сингеров из своих досье.
Сисси нахмурилась.
— «Би»-номер?
— Номер досье в Бюро по уголовной идентификации, — пояснил я.
— Так как давно ты работаешь, Сис? — усмехнулся Джош.
— Я освещала большие события, когда ты еще бойскаутом костры разжигал, — ответила она. — Что-нибудь еще?
Джош развел руками.
— Ты скажи, мы сделаем.
— Да, тогда все.
Мы встали, и она мягко улыбнулась.
— Удачи, Джош.
— Спасибо, Сисси. Мы позвоним.
Остаток дня мы с Джошем провели в архивах Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс и старой сети Интернешнл Ньюс Фотос. Снимков Келли было немного, и лишь один или два плохих снимка Пэм и детей.
Зато было очень много снимков сенатора, и Джош с изумленным возгласом обнаружил фотографию, на которой я и сенатор выходили из комнаты после слушаний комитета Харрингтона по вопросам политики госдепартамента.
— Черт,
На снимке Шеннон выглядел крепким человеком с холодными, изучающими глазами, которые смущали многих свидетелей и даже их адвокатов.
— Кого же он напоминает, Финн?
— Люка, — ответил я. С выцветшего фото на нас смотрел Люк в возрасте.
— В Келли нет ничего от него, — сказал он и отложил фотографию. — Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы было хоть что-нибудь.
Он взглянул на меня.
— Финн, у Келли не лежит сердце к этим слушаниям.
— Он это сказал, Джош. Он не Руди Хэлей и не Бобби Кеннеди{99}. Просто это не его мир.
— Да, но надо бы, чтоб стал его, — резко сказал он. — Если он не возьмется и не съест этих парней, миллионы американцев вернутся к своим мыльным операм и забудут, что он существует.
Позднее в тот же день Джош нанял молодого фотографа, который прославился своими снимками в журнале «Лайф», и великолепную телевизионную команду, чтобы она сделала короткий документальный фильм о Келли и его семье в Вексфорде. Фильм был коротким, но впечатляющим, Келли был прекрасен: красивый, полный жизни, умеющий говорить. А эти замечательные жесты, улавливаемые камерой, взмахи рукой, солнечная улыбка, которую нельзя подделать, полное отсутствие искусственности, которая видна у большинства американских политиков!
— Это я и имел в виду, когда говорил о телевидении, — заявил Джош после просмотра фильма в частной студии. — Это может захватить всех, слава Богу, тут уж Келли хорош. Можешь себе представить, что бы сделало телевидение в двадцатые или тридцатые годы для кандидата, скажем, вроде ФДР с его улыбкой, портсигаром и гротонским акцентом?
Шоу Сисси мы намеревались смотреть в библиотеке. По предложению Люка Келли и Пэм провели вечер с друзьями. Джош настоял, что хочет, чтобы на звонки репортеров газет и телевидения отвечали только он и я.
Медленно тянулись часы, напряжение росло. Лейси с Джошем играли вместе с Люком и Лютером в бесконечную игру в бильярдной, в то время как я оставался с сенатором в библиотеке, вспоминая нашу работу в Вашингтоне. Наконец часы показали без десяти десять. Говард позвал всех, и мы собрались вокруг огромного цветного телевизора. В качестве доверия, что программа Сисси будет удачной, рука Лейси нашла мою. Я крепко сжал ее, горло мое пересохло.
Программа Сисси была обманчиво проста, но эффектно организована. Она длилась полчаса и состояла из серии бомб, которые были все больше и больше. На Бродвее разразился скандал с кассиром, которого теперь полиция искала по одиннадцати штатам; крупный чиновник в городе сообщит на следующий день о своей отставке из-за плохого состояния здоровья; отчет отдела по образованию относительно автобусной перевозке школьников содержит несколько новых предложений, к которым будет привлечено общенациональное внимание; госдепартамент отзывает одного из своих дипломатов. А в промежутках между сообщениями молодой человек спрашивал, когда она сообщит самую главную новость, но Сисси только загадочно улыбалась.