Нужный образ
Шрифт:
Да, это правда, и конгрессмен действительно раньше представлял интересы мистера Джелло, но только потому, что о помощи попросила соседка. Он даже предложил, если хочет репортер, назвать имя адвоката, который взялся за дело по рекомендации конгрессмена, который не занимается уголовными делами. Джош был необыкновенно дружелюбен, и раньше, чем беседа закончилась, он дал репортеру эксклюзивную информацию о том, что в эту самую минуту конгрессмен Шеннон ведет секретные переговоры со своим источником где-то в мотеле в Мэриленде. Джош устроил первоклассное представление, притворяясь, что не хочет давать информацию,
Когда Джош повесил трубку, его лоб был мокрым.
— История, конечно, фальшивая, но она никому не повредит и уберет парня с нашего пути, — сказал он. — Должно быть, он получил информацию от охраны.
И он спросил у Люка.
— Этот парень освещает положение в тюрьмах?
Люк кивнул.
— Он занимается судом графства и тюрьмой для городской газеты. И он всегда в поисках новостей звонит Келли.
— Наймите его завтра, — резко приказал Джош. — Скажите ему, что реорганизуете аппарат брата по связи с прессой. Говорите ему, что угодно, но уберите его отсюда на Север, или в Вашингтон, или хоть на край света.
— Не понимаю, чем нам повредит его информация, — произнес Люк. — В конце концов, Бенни будет свидетелем…
— Ради Христа! — взорвался Джош. — Его же еще не перевели в федеральную тюрьму! Стоило появиться слуху, что он может заговорить, и он уже получил угрозы. И даже Молли. Еще парочка угроз, и этот мошенник заткнется. Поэтому-то я и хочу устранить этого паренька.
— Дайте его мне, — предложил Лютер, — я его смогу использовать.
— Этот парень трудяга, — сообщил Люк. — Его семья выпускала здесь многие годы еженедельник, и ему до смерти хочется попасть в нью-йоркскую газету…
— Скажите ему, что устроите его в ту газету, в которую ему захочется — но после выборов, — заявил Джош. — Скажите ему что-нибудь.
— Заплати ему в два раза больше, чем он получает сейчас, — приказал сенатор. — Я еще не видел репортера, который бы не любил деньги!
— Такие есть, сенатор, — заметил Джош. — Конечно, их мало, но они есть.
Потом повернулся к Лютеру:
— Вместе с Люком вы, наверное, лучше собьете этого парня с нашего следа. Боже, вы знаете, что случится, если они раздуют историю Джелло? Это будет уж совсем не вовремя!
— Если сначала его не убьют, — спокойно заметил Лютер.
Джош ничего не ответил. Он только повернулся и вышел из комнаты.
Вот это была ночь! репортеры, телефонные звонки, бригады с телевидения, разбросавшие по полу кабели… Джоунс спрашивал из Вашингтона, когда упомянут его комитет — Джош напомнил ему, что по договоренности Келли сообщит о слушаниях в комитете на обеде Ассоциации начальников полиции, и, Бога ради, держите свое заявление наготове, чтобы мы могли сразу передать его прессе! — все это успокоило старую перечницу. И, наконец, мне позвонил Макс Дрегна. Разве мне не хотелось бы выпить с ним у него дома? Когда? Завтра.
— Держу пари, меня он не приглашает, — с усмешкой сказал Джош.
— Он говорит, ты уж слишком напорист, Джош, — ответил я. — Ну и, кроме того, ты не любишь дагерротипы.
— Да я бы лично возглавил движение за канонизацию Мэтью Брейди [31] ,
— Макс ничего не сказал, — произнес я. — Он скажет либо «да», либо «нет». Может, нам удастся его заполучить, может, нет.
— Как ты думаешь, захотят либералы поддержать Келли?
31
Американский фотограф. Д.Хоран написал о нем книгу.
— Кто знает? Но Макс скажет нам, ясно и без хитростей. В Максе есть то, чего нет у большинства политиков — он честен.
— Здорово было бы заполучить Макса в наш лагерь. На прошлых выборах он обеспечил Джентайлу солидную поддержку либералов.
— Что бы он ни решил, мы скоро все узнаем.
И вот впервые мы остались на ночь в Вексфорде. Мало кто из нас спал. В четыре утра мы все еще были в библиотеке, а Джош сидел на телефоне, тратя огромные деньги на междугородные телефонные звонки, чтобы поговорить с друзьями в информационных агентствах по всей стране и по всему миру и убедить их, что эта история в Америке будет чудесным чтивом для их читателей. Италия с сожалением отклонила это предложение. Париж попросил Джоша прислать короткое телеграфное сообщение, но в Лондоне заглотнули крючок Джоша о том, что вскоре в США будет свое дело Профьюмо{100}.
Агрессивность Джоша, нескончаемая энергия и фонтан идей во время кампании были хорошо известны нам с Лютером, но для Люка это была новость. Он впитывал все, я мог видеть, как его память, словно губка, абсорбирует каждую идею, каждое движение, каждый предлог, каждый бросок и тщательно сортирует их для будущего использования. Через пять лет, предсказывал я Лютеру, Люк будет одним из лучших менеджеров политических кампаний в стране.
— И самым безжалостным, — заявил Лютер.
На следующий день я вернулся в город и после неторопливого обеда у Салливана, медленно пошел до Сентрал-Парк-Вест, где всегда, насколько я помню, жил Макс. Он с готовностью признал, что его заставляет здесь оставаться лишь голое самодовольство.
— Что может сказать старик, который накануне Рождества встретил в лифте Лорен Баколл{101} и поцеловал ее? — произнес он. — Однажды, когда я встретил в лифте Дугласа Фейрбанкса{102}, он стоял на руках. Этого не увидишь на Ист-Энд Авеню.
Он встретил меня одетым, как обычно, в пижаму и в старый синий халат, в поношенных кожаных шлепанцах и с дымящей сигарой во рту. На столе лежали три красивых дагерротипа в кожаной окантовке.
— Самые последние, — сообщил он. — Я раздобыл их на прошлой неделе в маленьком магазинчике старьевщика. Один из солдат Конфедератов — просто мальчишка с ружьем.
Он кивнул на выдвижной бар, но я покачал головой,
— Когда мы были молоды, и наша печень была железной, мы не могли себе позволить пить виски, — сказал он. — А теперь у нас так много виски, но печень требует сельтерской. Присаживайся, дружище.