Няня для фееричного папаши
Шрифт:
Атю!
Карточки Остин категорически не хотел воспринимать, как и саму идею говорить. Оказалось, что одно «му» коровы — это так, чистое развлечение. Да и му сказать не так сложно: губы трубочкой вытянул и всё. В другом случае нужно напрягаться, стараться и пытаться сказать что-то членораздельное.
— Остин, смотри, это буква.
Договорить я не успела, потому что малыш со смехом поднял волну воздуха, скинул все карточки со стола, заливисто захохотал, коряво изобразил рога коровы, которые вдруг выросли где-то в
— Остин, пойми, эти слова они... Они важные! Пока ты не начнёшь говорить, толку не будет! Тебя никто не услышит. Даже магия твоя не поможет! Ну это же так здорово, протянуть руку и сказать «дай»!
Остин повторял за мной хватательное движение с блаженной улыбкой на лице и молчал. А когда я открыла рот и попыталась сказать что -то ещё, перебил меня своим мычанием. Чтоб тебе горя не было!
— Ты можешь попросить пить, есть, сказать, что ты чего-то хочешь.
На последнее слово малыш отреагировал ударом кулака по столу, да так, что игрушки подскочили и в детской всё задребезжало. Ну точно, сила есть, ума не надо! Магия, магия.
— А если ты без магии останешься? Что тогда?
Выразительный взгляд малыша заставил меня покраснеть. Такое ощущение, что меня приняли за недоразвитую, что я какую -то глупость сказала. Захихикав, Остин снова замычал.
Ах так! Да? Ну-ну!
И я решила, что не буду поддаваться на все эти магические трюки. Раньше было достаточно одного взмаха или колдовского движения, теперь же. Дуля ему с маслом! Постным!
Я аккуратно сложила карточки в стопку, с горестью понимая, что очередная ночь прошла впустую, когда я пыталась сделать из каки конфетку. Ну, может арбуз получился у меня и хорошим, а вот ёжик вышел кривоватым и страшненьким. И что? Главное есть стремление! И буквы хорошо видно. Вот с этим у меня проблем не было, почти каллиграфический.
Остин продолжал бузить и действовать мне на нервы, я же фыркнула себе под нос и поджала губы, сдерживая ехидную улыбку.
Когда мальчик понял, что что-то не так, я уже оставила его в покое, пересадив на ковёр, а сама устроилась в кресле-качалке. Вернувшись к изучению генеалогических веточек и листочков, не обращала никакого внимания на Остина. Сначала малыш решил, что ему неслыханно повезло. Ну а как же! Не будет никаких воплей: не трожь, выплюнь, перестань!
Остин пустился во все тяжкие. Первым делам пополз жевать бахрому на покрывале. Мне казалось, то это нервное, подобное энурезу. Ну и зубы в придачу, которые все никак пробиться не могут. Но иногда я ловила себя на мысли, что Остин себя так успокаивает.
Пожевав немножко бахрому, Остин напрягся: няня Лара не обращала внимания. Тогда малыш решил схитрить и повернул магией моё кресло. Я же хмыкнула, приподняла книгу и отгородилась от Остина.
Мягкая игрушка, напоминающая кота, взмыла в воздух и застыла возле меня. Я же, сдерживая улыбку, не смотрела на неё. А когда Остин попытался мне ею в лицо ткнуть, привстала и развернула кресло.
Пронзительный детский крик меня напряг, но и его я проигнорировала. Бурчала себе под нос, что Остин уже очень большой, чтобы плачем внимание привлекать. Когда меня вновь развернуло, я опустила книгу и недовольно воскликнула:
—
Остин разревелся в голос, разве что только руками и ногами не сучил. Предметы вокруг начали подниматься вверх. Даже я в кресле взмыла, но сохраняла присутствие духа. Не паниковала и не обращала на мальчика никакого внимания. Такой наглости он не ожидал. Новый виток и взрыв магической истерики привлёк внимание Шивонн. Та открыла дверь в детскую и хотела заголосить, как я приказным и командирским тоном приказала:
— Закрой дверь с той стороны и даже не заходи!
Женщина вытянулась по струнке и с такой силой захлопнула дверь, что люстра закачалась. Я парила под потолком. Растянувшись в кресле, болтала ногами и делала вид, что читаю.
Под волосами что-то защекотало, будто кто-то ковырялся в моих волосах. Позже и в голове появилось странное ощущение. Похоже, что Остин пытался пробраться в мою голову. Ая_ Что я? У меня только перекати-поле не хватало перед глазами. Будешь воспитателем — и не такому научишься!
Остин вдруг затих и с обидой посмотрел на меня. Всё рухнуло вниз, только я плавно опустилась. Мальчик чуть подполз ко мне и требовательно протянул руку.
— Хочешь что-то? Попроси!
— А!
— Дай!
— А!
— Дай!
Остин просто выкрикивал первую букву алфавита, а я твердила как попка-дурак. С одной стороны это было очень непедагогично, с другой... Иногда нужно подходить с бубном, цыганами, песнями и плясками.
Мальчик хмурил брови, тянул ко мне руки и явно хотел, чтобы я его взяла. Но я игнорировала все эти невербальные знаки. Нужно говорить! Ведь фэр Итан, Шивонн и остальные, они же не азбукой Морзе общаются и не на языке жестов. Не думаю, что физиология феев сильно отличается от человеческой.
— Хочешь на руки?
А!
Хочу!
— А!
— Хочу! — невозмутимо твердила и смотрела на мальчика.
Остин надулся. Замолчал и сидел бобылём на ковре, прожигая его взглядом. Хорошо, образно говоря, а не натуральным образом. Я открыла книгу вверх тормашками и просто смотрела в неё, даже не читая. Делала вид, что занята.
— Атю!
Я подняла взгляд и посмотрела на Остина. Тот надул губы, а затем лениво повторил:
— Атю!
Я надула губы в ответ, нахмурилась, хмыкнула и закрыла книгу. Внутренне же ликовала. Посмотрим, на сколько хватит мальчика.
— Вот теперь я тебя понимаю. Словами. Давай и дальше так, словами.
Мальчик поднял голову и посмотрел на меня. Взгляд вышел немного обиженным и недовольным, но я в ответ лишь улыбнулась. Затем встала с кресла, подошла к малышу и взяла его на руки. Ласково прижимая к себе, думала, что скажет его мама, когда увидит такого взрослого мальчика? И как отнесётся? Чего она хочет?
И как она могла отказаться от Остина?
Прижавшись щекой к макушке мальчика, тяжело вздохнула и успокоилась. Почему -то Остин пах печеньем и немного молоком. Приятный запах, запах детства.