Ныряльщица
Шрифт:
— Спасибо, что помогаешь.
— У меня в этом свой интерес.
— Эн?
— Нет, — качаю головой. — Я надеюсь, что ты поймешь, как со мной хорошо, и ответишь «да».
Она шагает вперед и запрокидывает голову, будто вот-вот встанет на носочки и поцелует меня. Я шагаю ей навстречу и заключаю в объятия, но Вирна только упирается руками в мою грудь.
— Не дави на меня, Лайтнер К’ярд.
— Я само терпение, — мысленно вздыхаю, потому что этого самого терпения сейчас почти не осталось. Ладно, пока есть «почти», будем держаться
Глава 31
Подруги
Вирна Мэйс
Мне было не привыкать, что на меня все пялятся, особенно когда я появляюсь в обществе К’ярда. Правда, сегодня все пялились на нас с Кьяной, пока мы работали в библиотеке. Чувство было такое, что встала вся работа, и «Ум. Знание. Сила» Кэйпдора тщетно силились понять, что такого в калейдоскопнице, с которой дружат представители самых известных семей Ландорхорна. Что касается дружбы, я, если честно, была не уверена, потому что наши с Лайтнером отношения дружбой можно было назвать с большой натяжкой.
Чем они являлись по-настоящему, я старалась не думать, особенно принимая во внимание тот факт, что вчера меня довезли до дома, а потом еще полночи сидели у меня в гостях на старенькой кухне, и только когда я начала засыпать, К’ярд согласился, что завтра у нас занятия и ушел.
В общем, да.
— Да, — эхом моих мыслей отозвалась Кьяна. — Кажется, Н’етх был прав.
— Да, — подтвердила я с умным видом. На всякий случай, потому что обычное мое состояние «Вирна ушла в себя» сейчас демонстрировать не хотелось. Ну и потом, Н’етх плохого не посоветует.
— Похоже, придется ехать в Центральную библиотеку Ландорхорна, — сказала Кьяна, — здесь толком ничего нет. Ничего необычного, я имею в виду.
— Ничего, — подтвердила я.
Кьяна отключила библиотечный тапет и неожиданно улыбнулась:
— Как прошло?
— Что?
— Ну, занятия в бассейне. Ты куда-то так внезапно исчезла… Мы с Харом вас так и не дождались.
Я почему-то подумала о том, что ей мне хочется рассказать. Это было непривычно, учитывая, что я ни с кем не делилась ничем, даже с сестрами, но наверное, мне стоит начать.
— Мы были в детском, — сказала я, закрывая книгу и тоже отключая тапет.
— В… детском? — Темные широкие брови Кьяны приподнялись.
— Да, я…
Я хотела сказать, что боюсь воды, но в этот момент к нашему столу приблизились Ромина, Алетта и компания. Родрес, кажется, там маячил приставным навигатором, потому что был сейчас единственным парнем среди цветника дочери судьи.
— О, занимаетесь, — улыбнулась Ромина. — Какие вы молодцы!
— Занимаемся. — Голос Кьяны схолоднул на несколько градусов.
— Или уже закончили? — Ромина посмотрела на меня. — Вы, кажется, вместе работаете над темой лиархов и въерхов?
— Потрясающая осведомленность, — Кьяна поднялась. —
— Фу, как грубо. — Ромина намотала длинный локон на палец. — Вирна, ты теперь ходишь за всеми, кто дружит с К’ярдом?
Кьяна открыла было рот, но я ее опередила.
— Я хожу исключительно со своими друзьями, — ответила я. — Но ты, наверное, не в курсе, что это такое, да?
Лицо у Ромины вытянулось, ощущение было, что она сейчас зашипит, но я не стала этого дожидаться. Подхватила сумку, взяла Кьяну под руку, и мы вместе пошли к дверям.
— Прости, — сказала я, когда мы оказались в коридоре, — я просто вышла из себя.
— О чем ты? — Она посмотрела на меня. — За что прости?
— За то, что назвала тебя своей подругой.
— Вирна, ты самая необычная девушка, которую я знаю. — Кьяна покачала головой. — Впрочем, мне давно пора к этому привыкнуть. Я буду рада, если мы станем подругами. И если честно, мне очень понравилось, как ты ее отшила.
— Правда?
— Правда. Это было круто! — Она подняла палец вверх. — Сейчас переоденемся, и я спрошу у Хара, сможет ли он нас отвезти.
Не смог. У них с К’ярдом было военное дело, и прогуливать его было чревато: преподаватель там, по словам Кьяны (из рассказов Хара), просто зверь. И если лиабиолога можно было назвать просто старым вредным занудой, то тот, адмирал по званию, строил всех так, что мало не покажется.
— Я думала, у тебя есть эйрлат, — сказала я, когда мы прошли по центральной дорожке к выходу.
— Нет, мне не нравится водить.
— Вообще?
Кьяна покачала головой.
— Я очень рассеянная, а на магистрали это может плохо закончиться.
— Ты?! Рассеянная?! Ни за что не поверю!
Она рассмеялась.
— Да, видимо, когда я сажусь за рогатку, какой-то участок моего мозга просто выключается.
Смеясь и болтая, мы дошли до станции гусеницы. Благо, здесь даже ехать было недолго: всего четыре остановки на север — и мы на месте. Центральная библиотека Ландорхорна занимала несколько кварталов, и, лаже при полной автоматизации во всех учебных заведениях, здесь хранились настоящие, бумажные книги! Я раньше видела их только на картинках, поэтому при мысли о том, что увижу по-настоящему, мое сердце забилось чаще.
— К’ярд передает тебе привет, — сказала Кьяна, вынырнув из тапета.
— Передай ему тоже.
— Сама передай, — фыркнула она и плотнее запахнула пальто.
Очередной порыв ветра ударил колючим холодом, и мы с радостью ринулись в раскрытую пасть двери гусеницы. Впрочем, ринулись — слабо сказано. Нас туда внесло собравшимся на станции потоком (вторая половина дня, обед, час пик), и плотно запечатало где-то в сердцевине вагона.
— На «Зиэйн скай» должно стать попроще, — сдавленно выдохнула Кьяна, прижимая к груди тапет. Хотя по сути, даже отпусти она его, вниз ему упасть не грозило: нас сдавило со всех сторон, как сэндвич под прессом.