Ныряльщица
Шрифт:
От обезоруживающей простоты этого вопроса темнеет перед глазами. А может, не от простоты, может от смысла — ты хочешь со мной быть? Он всерьез считает, что все так просто? Что я могу сказать «да» (потому что очень хочу), и завтра мы станем парой? Море, нет. Парой мы не станем, правильная постановка фразы — я стану его девушкой. Его. Как это странно звучит. Как-то фантастически.
— Ты не понимаешь, — я качаю головой.
— Нет, это ты не понимаешь, Мэйс, — он хмурится. — Да или нет. Остальное… с остальным я разберусь.
Последнее он произносит
— Могу я подумать? — говорю я.
— О чем?
— О том, о чем ты меня просишь. — Точно так же впервые в жизни я не хочу зажимать чувства и слова, которые настолько мои, что никому другому я бы их не сказала. — Я родилась в другом мире, К’ярд. В этом мире въерхи не встречаются с людьми, по крайней мере, не встречаются так, как это представляю себе я. Мы никогда не сможем вместе пойти… я не знаю, в гости, на юбилей твоего отца.
— С юбилеем точно придется подождать, — говорит он. — Но по-моему, ты забегаешь вперед, Мэйс. Я просто предложил тебе встречаться.
Да, это звучит так, как и должно было звучать, но сейчас почему-то становится невыносимо больно. Я поднимаюсь, и он мгновенно поднимается следом, меняясь в лице.
— Вирна, я не это хотел сказать.
— А что ты хотел сказать? У меня есть сестры, о которых надо заботиться, у тебя есть эйрлат, который нужно пару раз в год загнать на станцию техобслуживания. Это та разница, которая не позволит нам быть вместе.
— Это та разница, которая сидит у тебя в голове, — серьезно говорит он. — Помимо эйрлата у меня есть брат. Младший брат, с которым я, правда, крайней редко общаюсь, потому что он мелкий надоедливый засранец. Если ты захочешь, я вас познакомлю. Позже. А о твоих сестрах мы можем заботиться вместе уже сейчас. Уже заботимся. Вот что я хотел сказать, Мэйс. Только это. Ничего кроме. Я хочу попробовать…
Лайтнер плотно сжимает губы, потом качает головой.
— Я хочу быть с тобой. Это же так просто. Да или нет?
— Для тебя, — говорю я, но все-таки опускаюсь за стол. Потому что когда мы вот так стоим друг напротив друга, на нас пялятся все, и это уже слишком.
— Это значит — «нет»? — Он мрачно смотрит на меня. Настолько мрачно, что фамильные черты К’ярдов делают его лицо резче, заостряют скулы, подчеркивают нижнюю челюсть. Огонь в его глазах становится ярче, и зрачки углами впиваются в радужку. Наверное, раньше это бы меня напугало: раньше, но не сейчас.
Потому что я знаю, что эта ярость — не для меня.
Эта ярость для того «нет», которое я еще не сказала, и самое страшное заключается в том, что я не хочу этого говорить.
— Это значит, что мне нужно время, — говорю я. — Так же, как нужно время, чтобы приблизиться к Эн.
— Чтобы приблизиться к Эн, нужно что-то делать, — отвечает
— Я хожу в бассейн.
— В бассейн?! — Его изумление настолько искреннее, что мне становится смешно.
— Да. Тебе это кажется странным?
— Нет, — Лайтнер качает головой. — И как успехи?
— Пока никак. Но я над этим работаю.
— Как ты смотришь на то, чтобы сходить туда вместе?
— Лайт…
— Просто вместе сходить в бассейн, — он перебивает, и сокращение его имени звучит неожиданно даже для меня. Точнее, неожиданно оно звучит от меня: настолько, что мне больше не хочется ничего говорить. — Просто. В бассейн. Просто — да или нет?
Я улыбаюсь. И понимаю, что выбор передо мной даже не стоит.
— Просто… — говорю я и делаю паузу, чтобы насладиться выражением его лица, а потом заканчиваю: — Да.
Глава 30
Уроки плавания
Лайтнер К’ярд
Мэйс не сказала «да» насчет того, чтобы стать моей девушкой, но маленькая победа была у меня в кармане. А где маленькая, там и большая!
Остаток учебного дня превратился для меня в бесконечную едхову пытку, и если честно, все мои мысли в принципе были далеки от учебы. Все они были о Вирне и ее обещании пойти сегодня вечером в бассейн. Почему-то сегодня я был уверен (хотя с Мэйс сложно быть абсолютно уверенным в чем-то), что она придет. Но все равно опустил свой эйрлат на парковку фитнес-центра за сорок минут до условленного времени. Мне совершенно не терпелось увидеть Вирну в купальнике, и просто — увидеть Вирну.
— Веду себя как на первом свидании, — усмехнулся я своему отражению.
Но даже на это мне стало плевать, когда возле входа в центр мелькнула голубая шевелюра. Подхватив спортивную сумку, я вылез из эйрлата и пошел ей навстречу.
— Теперь буду знать, что на свидание тебя нужно звать трижды.
— Это не свидание, а урок плавания, — она складывает руки на груди.
— Мэйс, не занудствуй и не порть нам обоим удовольствие. Ты можешь считать это чем угодно, но мы с тобой будем наедине, и ты будешь практически без одежды, — с наслаждением отмечаю, как начинают алеть ее щеки, — так что это определенно свидание. Но если тебе так больше нравится, назовем это уроками любви. К воде.
Вирна прикусывает губу: я заметил, что она всегда делает это, когда смущается. И мне хочется сделать тоже самое — то есть нежно прикусить ее нижнюю губу, а потом мягко зализать укус.
— Насчет наедине, — говорит она, — не уверена. Я позвала друзей.
Мэйс машет кому-то рукой, и я оборачиваюсь. Как раз для того, чтобы наткнуться взглядом на подходящих к нам Хара и Кьяну.
— Ты же не против? — интересуется Вирна. Причем так сосредоточенно и серьезно всматриваясь в мое лицо, что я при всем желании не могу послать к едху лучшего друга с его девушкой.