О-3-18
Шрифт:
— И что?
— Пойми, зверолюды для тебя такие же враги, как и для Всемирья. Не реагируй остро. Мы с тобой — друзья, насколько позволяет ситуация. Все остальные… это просто детали большого механизма, который тебя не должен волновать.
Шайль щелкнула языком. Слова сестры «погибшего» щелкнули в голове.
— Зельда знала?
— Зельда… Бибик ей рассказал что-то, наверное. То, что сам знал. Я не интересовался особо. Суд прошел спокойно, ее отвезли в тюрьму, история с ней закончилась.
Рука расслабляется. Пистолет прячется за поясом.
— Я понимаю. Но мне не нравится происходящее.
— Мне тоже! — Совински обиженно разводит руками. — Никому не нравится. Но факт есть факт: Освобождение нуждается в том, чтобы эта неприятная ситуация замялась. Ты даешь хорошую возможность, благодаря тебе Всемирье не загнется в войне на два фронта. Газеты жаждут сообщить о чем-то таком. После тяжелой недели нужна радостная весть!
— Только вот вы продолжите играть с огнем и разрабатывать препарат.
— Конечно. Но не переживай, я придумаю новую схему. Может, снова начнем экспериментировать на заключенных. Это снизит масштабы мобилизации, но для Всемирья это будет меньшим риском.
— Меня это уже не касается. Времени осталось мало, — Шайль кивает на песочные часы. — Раз мы договорились, я буду уходить. Нужно…
— Не торопись. Я еще не обсудил с тобой самое важное, — мэр откидывается на спинку кресла и подкладывает руки под затылок. — Твоя роль, Шайль. Как думаешь, какая она?
— Передать слова Гэни и перестать мелькать у всех на виду. Когда все вернется в норму, я вернусь к работе детектива.
— Не вернешься. Я подготовил к твоему приходу документ… это мое предложение тебе. Прочитай, — мэр передает со стола листок, исписанный идеальным почерком.
Шайль хмурится. Хватается за бумажку. Вчитывается. Слова разобрать не трудно, но смысл не торопится укладываться в голове. Девушке приходится несколько раз перечитать отдельные куски, чтобы поверить в написанное.
— Может, мне тебя пристрелить?
— Тогда умрешь ты и Надин, — мэр зевает, мечтая о ночи. — Не надо стрелять, Шайль. Если ты подпишешь эту бумагу, то еще настреляешься.
— Что мне делать на войне?
— А что тебе делать в Освобождении? Помнишь Дриля?
— Занудную занозу в заднице?
— Да. Эта «зэ-зэ-зэ» не просто так оказалась в вашем агентстве. Многие детективы показывали ужасный результат работы.
Мэйсер, сидящий на диване у стены, расхохотался:
— О да, мы засранцы!
Шайль поморщилась.
— И что?
— И то. Из всех своих коллег ты — лучший детектив. И в то же время худший.
— И что? Я могу работать.
— Ты могла работать только в связке с Мэйсером. Без него ты неконтролируемая машина для убийств.
— Это разве что-то портит? Умирают преступники, а не невинные люди.
— Это портит имидж полиции. Это создает риски для всего населения. Это приводит к тому, что один дерьмовый детектив заходит в ратушу и угрожает оружием мэру. Недостаточно причин, Шайль?
— Так работал бы любой волколюд.
— Нет. Ты сорвалась, малышка. — Голоса Мэйсера и Совински сливаются в одно.
Детектив прикрывает глаза.
— Ты давно не можешь сосредоточиться, не так ли, подруга? — шепчет Мэйсер на самое ухо. — Тебе погано.
— Ты едва ли справляешься со своей работой, Шайль, — говорит мэр. — Ты не годишься для Освобождения ни в каком виде.
— Послушайте, я могу работать на вас. Могу! — Шайль откладывает документ на стол. — Я хочу жить в Освобождении, как любой другой волколюд. Разве не могу?
— Нет, — Мэйсер смеется. — Ты хочешь свалить отсюда, просто ты не знала, куда. Но теперь место нашлось…
— Прости, Шайль. Ты залезла слишком далеко, чтобы жить здесь, — Совински касается часов.
Песок перестал течь.
— Я специально рассказал всю правду. То, что ты узнала от меня, уничтожило твою нормальную жизнь. Если ты проболтаешься людям — они тебя будут презирать за очернение репутации мэра и совета Всемирья. Если проболтаешься волколюдам — тебя убьют как предательницу, ведь ты остановила освободительную войну. Смешно, да? Хотела как лучше, а подставила себя.
— Ты подставил меня. Я просто работала.
— Либо подписываешь документ и выполняешь все, что в нем написано… либо ты выходишь из ратуши и умираешь. Держи ручку, решай сама. Я пока сделаю звонок.
Шайль дрожащей рукой принимает ручку из пальцев мэра. Пробегается взглядом по документу.
Что тебе не нравится, детектив? Ты не хочешь убить того, кто предал мэра и весь город? Ты не хочешь дать интервью газетам, когда все кончится? Или ты просто не хочешь ехать на ледники?
Шайль кусает губу, слыша, как мэр разговаривает через кристалл.
— … Да, все в порядке. Она скоро выйдет. Не переживайте, я договорился.
Детектив поднимает взгляд. Если убить мэра — начнется война. Освобождение утонет в крови. И это будет людская кровь. Может, Шайль и не выберется из О-1 живой. Но зато ее раса сможет…