О Дивный Новый Мир
Шрифт:
— Сегодня мы начинаем новую жизнь, — торжественно произнес я всем, глядя только в её глаза. — Пусть каждый кусочек этой еды напоминает нам, что мы достойны лучшего.
Ки кивнула, и в её взгляде я увидел обещание, что она будет рядом, что бы ни случилось.
Запах тушёных овощей ещё висел в воздухе, когда от дальнего прохода послышался грохот и тяжёлые шаги. Кто-то задел пустой контейнер и выругался сквозь зубы. Мы с Ки обернулись, а уже через несколько секунд в дверях показался Арсен — запылённый, в рваной майке, с замотанным локтем и таким выражением
Позади него плелись трое пленных, теперь уже почти неотличимых от нас: те же мешковатые куртки, тот же пыльный взгляд. Двое из них тащили старую тележку на изогнутых колёсах. В ней — настоящий хлам. Но с первого взгляда я понял: полезный хлам. Кабели, мотки проводов, пара целых аккумуляторов, разбитый, но не уничтоженный терминал, какие-то строительные панели, даже катушка с армированным кабелем — в наших условиях это почти золото.
— Вернулись, — хрипло сказал Арсен, откинув капюшон. — Сектор пустой, но в завале нашли техотсек. Похоже, когда-то там был узел обслуживания вентиляции и энергетики. Часть оборудования закопано, но кое-что вытащили. Ребята помогали — и неплохо, надо сказать.
Я подошёл ближе, оценивая содержимое тележки. Рядом встал Стим, уже крутя в руках один из блоков питания.
— О, да это старая модель «Вектор-3»… Если запустить — можем отдельно питать часть освещения или хотя бы поддерживать заряд на борде, — пробормотал он, почти ласково протирая корпус рукавом. — Это полезнее, чем половина того, что мы сами находили.
Раг подсел с другой стороны, достал обломок корпуса с впаянной платой:
— Порты живые. Можно попытаться вытащить из него связь с городским каналом. Шанс один к десяти, но если получится — будет стабильная линия, не только поставки, но и мониторинг.
Я молча кивнул. Это была удача. Большая.
Повернувшись к Арсену, я указал подбородком в сторону тележки:
— Ты доволен?
Он пожал плечами, бросил взгляд на бывших пленных, которые молча топтались у стены, не зная, куда деваться.
— Честно? Да. Работали без капризов, не ныкались, не пытались сбежать. Один, вон тот, — он кивнул на коренастого с короткой стрижкой, — когда я застрял под балкой, первым подлез вытаскивать. Мог бы оставить. Не оставил.
Я прищурился:
— И как думаешь, можно им доверять?
Арсен почесал щёку:
— Не в бой, нет. Не сразу. Но на второстепенные задачи — укрепление, ремонт, погрузка — почему нет. Особенно если Стим их научит, чему надо. Главное — следить, чтоб не вели подрывную игру. Но пока — они молчат и работают. А таких не густо. Нам нужны руки.
Я кивнул, отмечая это про себя.
— Хорошо. Пока держим их под наблюдением, но если будут продолжать в том же духе — пусть обживаются. Мы не вытянем всё в одиночку. В этом месте нужны все. Разнорабочие в том числе.
Арсен усмехнулся:
— Ты звучишь как лидер какого-то нового поселения, Макс.
— А нам и надо бы стать поселением, — ответил я. — Не всем же ютится в одном секторе.
Позади раздался негромкий смех — это Ки услышала последнюю фразу. Она подошла ближе, передала Арсену кружку с тёплым овощным отваром.
— Возвращайся в норму, — сказала она. — Ужин уже почти готов. Вы заслужили.
Арсен
А я стоял, глядя на них и на то, что мы всё-таки начали строить. Не просто прятаться, не просто отстреливаться — жить.
После того как последние часы дня растворились в гудении работающих генераторов и тихих разговорах наших людей, я, всё ещё погружённый в суматоху событий, нашёл минутку для размышлений. День выдался тяжёлым и насыщенным: мы получили первые поставки свежих продуктов, увидели, как настоящая зелень и спелые овощи наполнили «Paradise Sky», и почувствовали, что перемены возможны. Мы с Ки и остальными сумели организовать импровизированный ужин, где запах жареных овощей и свежести пробуждал надежду на новую жизнь. В каждом звуке, в каждой мелочи было слышно, что мы не просто выживаем, а начинаем жить по-человечески.
Я сидел на холодном полу зала, смотрел в пол, где ещё оставались следы сегодняшних хлопот, и пытался осмыслить, как много мы сделали. Но утомление, накопившееся за день, как медленно скапливающееся тёмное облако, постепенно накрыло меня. Ощущение, что время замедляется, заставило меня отойти в сторону, найти уединённый уголок возле старого гардероба, где я расположился в своём спальнике, укутанный грубой, но тёплой тканью.
Пока вокруг базового зала ещё слышались звуки подготовки к ночному дежурству, я позволил себе закрыть глаза, отпуская все заботы прошедшего дня. В этот момент всё казалось отдалённым: шум битв, тревоги, обсуждения будущего — всё растворялось в мягкой темноте моего сознания. И вот, когда сон начал накрывать меня, я почувствовал нежное прикосновение. Это было так тонко и почти незаметно, что я сначала не осознал: Ки, как всегда заботливая, тихо накинула плед на пол и легла рядом, прижимаясь к моей стороне.
Сердце моё, ещё наполненное эхом дневных побед и потерь, забилось чаще, когда я почувствовал эту близость. В том полусне я медленно открыл глаза и увидел перед собой Ки, но её облик стал искажённым. Обычно её глаза светились теплом и решимостью, теперь они были холодными, словно стеклянные, а её лицо исказилось гримасой злости и боли. И внезапно, будто управляемая неведомой силой, она дернулась набрасываясь на меня.
Я вскрикнул, пробуждаясь от этого кошмара, и резко открыл глаза, чувствуя, как адреналин пронизывает каждую клеточку моего тела. В этот момент Ки тоже проснулась и тихо, с тревогой, прошептала:
— Макс, проснись, я здесь.
Несколько долгих секунд мы молча смотрели друг на друга, пытаясь понять, что было: тень сна или что-то большее? В её взгляде я уловил тепло и заботу, что помогали мне вернуть себя в реальность. Постепенно страх от сна уступил место осознанию, что новый день уже близко, и вместе с ним — новые испытания, но и новые надежды.
Я медленно повернулся к Ки, позволяя себе несколько глубоких вдохов, и сказал:
— Спасибо, что не даёшь мне терять себя, Ки. Ты рядом, и это много значит.