o f2be50149fb33788
Шрифт:
супружеский долг выполнить. Это было уже слишком и я
проснулся в ледяном поту от собственного вопля.
" Чего орёшь, впечатления одолели? " - осведомился, стоящий у
изголовья койки Борис.
– " Тебе между прочим через десять минут
на вахту, так что подъём." Я взглянул на наручные "Командирские"
со светящимся циферблатом - было без десяти двенадцать.
Поскольку тёмный и душный кубрик был заполнен
похрапывающими матросами
проспал без малого двенадцать часов. Со сна меня била дрожь. И
то сказать - на палубе, куда я поднялся по трапу из кубрика был
хоть и май месяц, но не "баловником" ни "чародеем" он не был и
тем более не "веял свежим своим опахалом". Скалы Медвежьего
крыла хоть и защищали от от порывов холодного ветра, но
пронизывающие сквозняки по палубе "Жуковска" гуляли вовсю.
Я завернул в боцманскую каптёрку, чтобы прихватить
положенную палубной вахте телогрейку. В каптёрке горел свет. В
дальнем углу на ящиках сидел Бронислав Устиныч, разложивший
перед собой какие-то железки и старательно, даже с нежностью,
протирал их ветошью, сдувая невидимые пылинки. Я подошёл
ближе и увидел на ящике самую большую деталь - длинный
массивный ствол с удлинёнными отверстиями. " Ух ты, пулемёт!
Настоящий! Откуда?! " - вырвался у меня восхищённый
183
мальчишеский возглас. Вспомнив, с каким грузом боцман покидал
борт "Эидис", я не стал уточнять происхождение этого хотя и
разобранного, но всё же впечатляюще грозного смертоносного
механизма.
Устиныч перехватил мой горящий взгляд и не удержался от
лирического комментария: " Любовь к оружию ! Любовь к оружию
свойственна всем нормальным пацанам и большинству мужчин.
Это, Паганюха естественный цивилизационный феномен.
Мужчина прежде всего воин - защитник своего племени, а уже
потом всё остальное. Так было и так будет, а иначе регресс,
вырождение и гибель ! Это почти музейный экспонат, вражеское
оружие и гордость вермахта МГ-42 или как его называли в войну
"Циркулярная пила Гитлера". Сколько наших ребят полегло в
проклятых лобовых атаках от этого железа. У немцев ведь были
сотни тысяч таких машин, включая его предшественника МГ-34.
Мы изучали оба этих машиненгевер в "Школе юнг". Работают они
коротким ходом, на принципе отдачи ствола и прицельно бьют на
километр. Скорострельность отличная , порядка тысячи выстрелов
в минуту. Его проблема лишь в том, что уже при 200 выстрелах в
минуту нужно менять перегревающийся ствол каждые 30 - 40
секунд. "
Я
повоевать сможем ? !" - " Ну это вряд ли" - усмехнулся боцман - "
У этой "гоп компании" наверняка посерьёзнее игрушки имеются.
Однако, малый, голенькими они нас уже не возьмут, а пулемёт нам
нужен для другого - мы им будем фарватер разминировать, когда
на выход пойдём. Скоро сам увидишь." За разговором Устиныч
успел смазать и собрать одиннадцати килограммовую немецкую
машинку,метр двадцать длинной. - " Возьми в углу на ящиках
банку-трёхлитровку в капроновой оплётке, набери воды и поставь
кипятильник." - распорядился боцман - " Чай и сахар я принесу из
каюты. Здесь не храню - крысы шастают. Заодно и печенье
прихвачу. Верманд подогнал на прощанье."
Горячий крепкий чай, щедро сдобренный рафинадом, заметно
поднял настроение и я с мальчишеской непосредственностью
принялся расспрашивать Устиныча о последних событиях
происшедших без моего участия. Я непринуждённо интересовался
184
о чём говорилось в каюте капитана, какие решения принимались и
особенно любопытную Варвару(то есть меня ) интересовала
прощальная беседа Бронислава и Верманда на борту "Эидис". На
этот град разнообразных расспросов боцман отвечал односложно:
" Не части, "Торопыгин", так или иначе скоро всё закончится. Что-
то само прояснится,а что-то нет. Будем живы, здоровы и ладно.
Вот тогда и поговорим " Видя мою неудовлетворённую,
обиженную физиономию, Устиныч то ли смягчился сердцем, то ли
просто решил поменять тему беседы. Хитро прищурив левый глаз
он спросил: " Слышь, Паганюха ! А я ведь не закончил рассказ о
своих славных похождениях в Гренландии. Так-что доставай из
под шапки свои свободные уши и хочешь не хочешь, а я по ним
ездить буду."
Я продолжал дуться, не проявляя интерес к предложенной смене
беседы и тогда боцман с лёгким, возможно наигранным
раздражением, заявил: " Впрочем я не неволю - нелюбо не слушай
и кстати место вахтенного матроса у сходней на берег, это я как
старший по должности напоминаю." В этом месте до меня дошло,
что детские игры в обиду выглядят несолидно, да и чем
закончились гренландские приключения боцмана Друзя и правда
хотелось услышать. Я изобразил неискреннее и неглубокое
раскаяние в своём поведении и как предложил Устиныч "достал из