o f2be50149fb33788
Шрифт:
под шапки свободные уши"
" Напомни ка,Вальдамир: на чём я остановился в прошлый раз,
перед тем, как мы с тобой в туннеле от бешеной дрезины
наперегонки драпака давали? " - спросил боцман. Я, хлебнув чай
из кружки, с готовностью ответил : " Вы,Бронислав Устиныч
сетовали,что не смогли выстрелить в рыжую нерпу. Вас
ассоциации подвели - вспомнили, как во время войны по
тонущему в Баренцевом море рыжему фрицу-подводнику
отказались. " Старый моряк поёжился : " Да уж, такое до смерти не
забудешь. Вот ты, малый красивые слова любишь: ассоциации,
тенденции... Да я не в укор, у самого та же болезнь, чрезмерная
начитанность, без хорошего образования. Родственные мы с тобой
души - за то ты мне и симпатичен. Редко с кем на равных
побеседовать можно. Иной и постарше тебя, а двух слов связать не
может и интересов никаких, кроме плотских. А иной вроде и
хитроумен и образован неплохо и язык подвешен, а душа не лежит
с ним в откровения пускаться. Это я про Генку Эпельбаума. Язва
185
он по натуре, всё ближнего и дальнего на смех поднять норовит -
язва рыжая и есть. Гордыни это знак, гордыни и недалёкости."
Боцман с досады едва не плюнул на палубу, но морское
воспитание не позволило и он продолжил : " Твоё, Вальдамир
главное достоинство, что ты хоть и молод, но добрый человек по
натуре и людей уважаешь, не обидеть стараешься. Одно это
признак ума. От того с тобой и общаться приятно и интересно,
благо книг много прочёл и незнайкой не кажешься. Миник, мой
приятель гренландский такой же был, правда, когда у умного и
тонкого человека ещё и хорошее образование за плечами, это
знаешь ли сказывается. Честно скажу, порой чувствовал я себя
рядом с ним простаком, мещанином во дворянстве, а ничего не
поделаешь. Как он тогда сказал, когда я на охоте нерпичьей
обмишурился : " Если Великий Нерпа не позволил добыть одну из
своих дочерей, значит у него на неё свои планы, может быть она
должна стать праматерью большого племени красных
нерп,которые в свою очередь спасут племя Калаалит Анори в
голодный год от вымирания." Это, милый мой, высший пилотаж
деликатности : природный такт вкупе с мягким доброжелательным
остроумием.
Чуть позже Миник намекнул, что охота наша не праздное
времяпрепровождение,а способ обеспечить племя пищей на
ближайшие несколько недель. Нельзя ходить на охоту когда и куда
вздумается. Время и место промысла тщательно выбирается
старейшинами и утверждается Большим Джуулутом, который
руководствуется
оснований. Так, что наша миссия была настолько серьёзной, что я
решительно отбросил лирические мотивы и со второго захода
подстрелил целых двух нерп. Когда же мы буксировали добычу,
поддерживаемую на плаву с помощью десятка прозрачных
кухтылей-шаров(поплавков ) то вдали от берега встретили
небольшую стаю нарвалов - морских единорогов из семейства
китообразных. Знаешь, Паганюха, незабываемое это зрелище,когда
такие махины в метре от тебя проплывают. Самцы были просто
огромны - пятнистые тела длиной до 4 метров и на глаз весом
более тонны. Их левые бивни в среднем двух-трёхметровые
воинственно выскакивали из воды, производя, скажу я тебе, весьма
устрашающее впечатление. Эта добыча явно была нам не по
186
силам, да и звери были краснокнижными, так что оставалось
только любоваться на редких морских гигантов.
Через пару часов с небольшим вернулись мы с добычей в
знакомую бухту. Каяк и груз вытащили на берег и Миник поднялся
наверх , чтобы позвать брата Нанока для разделки нерпичьих
тушь. Я присел на ближайший валун, греясь в не слишком щедрых
лучах полярного солнышка. Три добытые нами нерпы лежали
неподалёку на подсыхающей гальке. Ты знаешь малой, есть такое
выражение - "чувствовать опасность спинным мозгом". Так вот,
скажу я тебе, это вполне реальное ощущение. Я как будто ощутил
легчайший электрический разряд, прошедший по позвоночнику,
пощипывание, как от электрической батарейки. Одновременно
стали дыбом все волосы на коже спины. Повинуясь одним
инстинктам, не раз спасавшим меня в жизни, я резко ринулся
вперёд от валуна на котором сидел и сделав кувырок через голову
приземлился на влажную, острую гальку метрах в пяти от
прежнего места и лицом к нему.
На меня пялился огромный, грязно-серый монстр. Причём из под
свалявшейся, как у гигантской бездомной балонки шерсти,
оскалившейся устрашающими жёлтыми кольями зубов жуткой
морды, пялился на меня чёрный,лаковый как у драконов на
китайских миниатюрах, глаз. Именно глаз, в единственном числе,
поскольку на месте второго зияла округлая,бордовая впадина. До
меня даже не сразу дошло, что этот монструозный, косматый
циклоп не легендарный персонаж неведомо как
материализовавшийся из гомеровской Одиссеи, а реальный и