О грусти этих дней
Шрифт:
Где сидят разномастные меры
Этой жизни простой красоты.
КОГДА РАСТАЮТ ШАПКИ ЛЕДНИКОВ...
* * *
Когда растают шапки ледников,
Мы перестанем верить в небылицы,
И воздух будет плавиться и биться
А плотники сколотят нам плоты,
Но мы отбросим все приспособленья,
В пучину первозданного круженья,
Не ведая размеров глубины,
Мы канем, встретив радостным иканьем
Медузоиллюзорные миры.
И будем мы чешуйчато равны -
Да разве в обликах сокрыта сущность?
Отбросив всех сократов и научность,
Не ведая и толики вины,
Все книги, что нам дал безумный разум,
Испепелим, как язву, как заразу, -
Никчемных лет чахоточные сны.
Всё это будет так, и нет оков,
Которые удержат наши торсы.
Мы разорвём мучительные тросы,
Расправим жабры. Без обиняков
По веским векселям мы расплатимся...
Всё это неминуемо случится,
Едва растают шапки ледников...
11 марта 1989 г.
* * *
"А пушечного мяса на Руси
"Во все века хватало, и с избытком".
Крамола кромки льдов -
Но занят приступ нами!
Простужен материк -
И хворь взяла своё, -
Полтонны мёрзлых туш
Зализано волнами,
А чистым весом душ -
Всего на полкило.
Так хватит хныкать, брат, -
Невелика потеря!
По Дарвину мы - скот,
Извольте ж на убой!
Мы, веришь, в аккурат
Произошли от зверя.
Так пусть нас, сукин кот,
Сожрёт морской прибой.
А ты, браток, представь,
Что пудрит Дарвин мозги,
Что вот зальёт волна
И кончится метель...
Здесь только кровь да грязь,
И душит мёрзлый воздух,
И тёплая постель...
И кто-то в синеве
Войдёт - не станет боли,
И если не простит -
Рассудит и поймёт.
Но как с ним говорить,
Нас не учили в школе.
Зато смогли вдолбить -
Рвать на огонь вперёд!
А если всё не так -
И мрак чернее сажи, -
Так вот идёт волна,
И ты глаза закрой...
Пускай кудлатый мир
Попробует докажет,
Что то не он, а мы
Исчезли под волной!
29-30 января 1989 г.
* * *
Головой мы упёрлись в сырой потолок,
Гробовой создающий уют.
Саркофаги квартир заготовлены впрок,
И со временем нас погребут.
Мы усердно жуём колбасу с огурцом,
Хоть идём на оправданный риск.
Но над вдрызг пронитраченным нашим нутром
Не поставит никто обелиск.
Нас взнуздали подпругой поборов, мытарств.
А не хочешь быть трупом - молчи.
Нас от нам же прописанных пресных лекарств
Обнищалые лечат врачи.
Нет теснее сплоченья взбешённых телес,
Чем автобусно-людный брикет
Из престижно оскаленных грудью принцесс
И скандальных старух средних лет.
Но блокадно-талонный замызганно тих
Серый город, засаливший высь.
Магазинно-пустынный, шаром покати,
И рублём хоть поди подотрись.
Ну, а если душа, так смешают с дерьмом
И приставят к виску пистолет.
И пристрелят, конечно, зато ты потом
Сразу станешь пророк и поэт.
Да, немало успешно наломано дров.
Всё кромешней развал и бардак.
Но до рвоты родная страна дураков
Оптимизмом убогим горда.
<