О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико
Шрифт:
Прощаясь с родными в аэропорту, я испытывала смешанные эмоции. Основным чувством была грусть. Но в то же время у меня было такое ощущение, будто гора свалилась с плеч. Я больше не несла ответственности за смог, желудочные инфекции, длинные очереди в музеи и безумных мексиканских гидов.
Я поехала на метро обратно, в Сентро, где в отеле «Маджестик» были оставлены на хранение мои чемоданы. Оттуда было совсем недалеко пешком до отеля «Исабель», в котором я жила, когда только-только приехала в Мексику, и который снова стал для меня наилучшим вариантом жилья. Я любила вспоминать это место, но мысль о возвращении туда меня удручала. После того как я столько усилий приложила к тому,
Другая мысль, от которой я чувствовала себя несчастной, была мысль о том, что сегодня вечер воскресенья, а это значит, что завтра к семи на работу. С ощущением внутренней пустоты я размышляла об этом всем, пробираясь через многолюдную площадь Сокало к отелю «Маджестик».
На секунду я остановилась, чтобы ответить на звонок. Это был Рикардо.
— Что? Не глупи. Я сейчас к тебе подъеду, – сказал он, услышав, что я собираюсь делать.
— Погоди… Рикки… Думаю, нам нужно на какое-то время расстаться…
— Надо так надо. Хорошо, сегодня оставайся у меня, – перебил он меня, не дав мне закончить речь, которую я мысленно репетировала, – о том, что нам нужно пожить отдельно. – Можешь переночевать на кушетке, а завтра я помогу тебе подыскать квартиру.
Я согласилась. Хотя прекрасно знала, что никакой кушетки у него нет.
12
Цветок и песня
Рикардо возил меня по всему городу в поисках жилья. Одну комнату сдавал студентам старый коммунист, который пользовался другой комнатой по выходным и держал в ванной порнографические фото. Другая потенциальная квартира, сдаваемая двумя художниками, оказалась хижиной на крыше дома. А пока я мрачно искала подходящий вариант, я временно жила в темной холостяцкой берлоге Рикардо. Даже несмотря на то, что его квартира была похожа на берлогу, в ней было что-что очень уютное, и после работы я с нетерпением ждала того момента, когда приду к Рикардо, такому надежному и ласковому; я чувствовала, что мне очень повезло найти отличного друга так далеко от дома. Только одно свое чувство я не могла с ним обсудить – легкое чувство сожаления при мысли об Октавио.
Солнечный домик с одной спальней, который Рикардо нашел, когда я была в Гуанахуато, был еще не занят и начинал казаться заманчивым вариантом. Однако все члены Утреннего клуба первых жен имели свое категоричное мнение по поводу этой ситуации.
— Да, знать, Пако уметь готовить… пока мы не жениться, – хихикнула Рейна.
— О, да! Марио даже рассказывать мне, что он любить ходить за покупками… Ха-ха! – засмеялась Эльвира.
— Все меняться в ту же секунду, когда вы начинать жить вместе, – с горечью добавила Марисоль.
А Вероника поддакнула:
— Вот в чем проблема с мексиканскими мужчинами: они хорошо вешать лапшу на уши. Они романтичны: они петь для вас под луной… и все такое. А потом… бабах! И вы уже их рабыня!
— Да уж, гринго не знать, что такое романтика, зато вы знать, что получать, – сказала Эльвира, которая собиралась уже на третье свидание со своим супервизором из Техаса.
Даже привилегированные fresas не были застрахованы от такого рода надувательства. Офелия после свадьбы, которая состоялась как раз на Рождество, когда я была с семьей в Гуанахуато, внезапно обнаружила, что выбор карьеры для нее сильно сузился. Ее чувствительный муж Сильвио – творческая личность – говорил ей теперь о том, что не считает для нее подходящей работу, требующую разъездов. Не важно, что сам Сильвио, будучи режиссером-документалистом, подолгу отсутствовал дома, путешествуя
Однако найти жилье в этом огромном городе оказывалось невозможным. Через три недели изматывающих и бесплодных поисков я решилась на совместную аренду домика в Сан-Анхеле с тремя английскими девушками. Сан-Анхель – один из самых красивых туристических центров Мехико на юге города рядом с Койоаканом, и там находится студия, в которой жили вместе Фрида Кало и Диего Ривера, пока она якобы не застала его в постели со своей сестрой. Каждую субботу тенистая центральная плаза с фонтанами и аккуратно подстриженными живыми изгородями превращается в вернисаж; и как раз в субботу я договорилась о просмотре домика, который предлагали снимать совместно. Рикардо отвез меня туда.
Вид домика снаружи оправдал мои ожидания – по всей улице древние каменные стены с великолепными воротами XVI века, украшенными горгульями, под сенью фиолетовых палисандровых деревьев.
Дверь открыла худенькая светловолосая девушка. На ней были обтягивающие дизайнерские джинсы и черные остроносые ботинки.
— Так ты оззи [17] , – сказала она, совершенно проигнорировав Рикардо.
Мы прошли вслед за ней в дом.
От этого «оззи», тем более произнесенного как «о-осси», я даже поежилась.
17
Оззи – прозвище австралийцев.
— Надо же. Знаешь, в Лондоне я как-то не сталкивалась с о-осси, – сказала девушка, показывая мне дом. – А здесь они прямо на каждом шагу. Я все время встречаю их на вечеринках…
Дом оказался и наполовину не так хорош, каким казался на фото, а свободная комната была размером с чулан: должно быть, когда-то это была комната прислуги. По всему дому были разбросаны фены, зеркала, косметика и одежда, и пахло сразу несколькими духами из дьюти-фри.
Открылась дверь, и вошли еще две англичанки. Как и их соотечественница, они были одеты в обтягивающие джинсы и остроносые ботинки, а их волосы были тщательно выпрямлены и ослепительно сияли.
— Это Люси, она – о-осси.
После знакомства наша беседа свелась к стандартному неудержимому брюзжанию экспатов на тему, как неудобно жить в Мехико. После того как мы обсудили нехватку розничных магазинов, оскорбительное поведение мужчин на улицах и отсутствие тофу в супермаркетах, одна из девиц сказала:
— Слушайте, ребята, вы должны пойти сегодня вечером с нами в клуб в Поланко; о-осси, о которых я вам говорила, тоже придут. Кажется, они говорили, что приехали из Сиднея.
В этот момент меня охватило беспокойство, это было почти как в тревожном сне, когда вдруг понимаешь, что находишься не в том месте, где нужно: что ты, например, на пляже, в то время как должен быть на экзамене. Я уже видела, как меня засасывает этот комфортабельный англоговорящий мир. Уровень охватившей меня паники заставил меня осознать, до какого предела я дошла в своей решимости стать частью Мексики, а не быть здесь чужеродным элементом.
— Ладно, было приятно познакомиться, – пробормотала я, а потом схватила Рикардо за руку и пулей вылетела из этого дома.
Мы отправились на местный ianguis, где уселись за столик в окружении темно-красных мясных туш и багряных пиньят, свисающих с потолка, и заказали две lacoyos de frijol – овальные кукурузные лепешки с бобами. Было приятно снова вернуться в Мексику.
— Ты серьезно будешь думать, не съехаться ли с этими «Спайс гёрлз»? – спросил Рикардо.