О моем перерождении в сына крестьянского 2
Шрифт:
— А как её распознаешь-то? — возмущённое ворчание. — Запаха у кошек почти нет, они для того как раз и вылизываются. На вид — котёнок котёнком: ведёт себя по-кошачьи, на ощупь тоже один в один. Мурлычет, если приласкаешь. Ласковый, ручной, подходит на зов… сволочь мохнатая, мелкохвостая.
— Значит, не опознала?
— Нет. Говорю же: ничем не отличается от живого, ничем! Вейлиф вообще мастак на такие штуки. Вроде бесконечных леденцов или пакета нескончаемых печенек. Да-да, как в сказках. Маг Достоверных Иллюзий, что с него взять…
— Это у него класс такой?
— Ага.
— Погоди. А какого ряда у него был класс?
— Судя по тому, что он вытворял и вытворять продолжает — не ниже серебра.
— У потомка крестьян?!
— Сама диву даюсь. С этим мелким наказанием вообще всё очень странно. Вот вкрай. Откуда у него такой роскошный класс? Кто его заклинаниям учил? Почему он ещё шкетом голопузым рассуждал, словно взрослый муж — ну, когда не придуривался?
— Глубинное наследие — или старый дух?
— Не первое точно. Глубинное наследие едва ли могло проснуться у самого обычного крестьянина. А он обычный, можешь мне поверить: я видела результаты анализа крови, мне дед показывал. Там кроме следов гномьего наследия в сильно разбавленном виде ничего нет. А дух…
— Это же всё объясняет, нет?
— Сомневаюсь. Там тоже несхождения. С чего бы старому лепиться к обычному мальцу? Вообще обычному, с учётом крови? Это раз. Два: если уж прилепился, то почему класс такой слабый?
Гарих невольно кивнул. Не поспоришь: это для сына крестьянского в самом начале пути, при выходе на тропу, серебро — невероятной, прямо запредельной высоты качество… а вот для старого духа из глубин моря маны это — мусор. Но…
— А если, — сказал он, — не в классе дело, но в носителе?
— Падение ряда из-за слабости плоти, — закивала уже Шелари, — вполне разумное предположение. Но оно не бьётся с обстоятельствами. Зачем выбирать сына крестьянского, а?
— Так может, дух и не выбирал?
— Мы с дедом примерно к этому и пришли. Не полноценный старый дух достался Вейлифу, только осколок его. И не в виде класса, а в виде особенности. Но зато, возможно, ещё до принятия судьбы. Только так можно странности его объяснить… ну, большую их часть.
— А у самого мага не спрашивали?
— Нет. Как-то оно, ну… страшновато. И грубо. До грани подлости. Одно то, что мы тайком его кровь на анализ таскали, уже так-то не совсем… а скорее, совсем за рамками. Он нам зла не делал, а мы ему? Лучше не ворошиться в этой куче и принимать парня, как есть. Он ведь прямой и честный по натуре своей, да ещё и не схож со своими кровными родичами: сметливый, любопытный, весёлый… ну, когда угрюмца не корчит. Но у него с угрюмостью свои отношения. Я вот не знаю, что бы со мной стало после двух лет в одиночестве, в сиротстве, да на пепелище родного дома, ух!
Гарих снова покивал, чуя, как по спине бежит волна холода.
Без родственников ему, возможно, жилось бы лучше, чем с ними. Что сделаешь, такой вот он невезучий. Но одиночество? Он никогда не сталкивался с ним — и надеялся никогда с ним не столкнуться.
Лучше общаться с неприятными людьми, чем не общаться ни с кем. Намного лучше!
Они
И почти наверняка связанная с Вейлифом. Опять — с ним.
— У меня есть ощущение, что он владеет каким-то секретом быстрого развития.
— Ага. Возможно, даже и не одним.
— Думаешь?
— Даже осколок старого духа должен знать о развитии этого самого духа больше, чем большинство более-менее обычных людей имеет шанс изучить за всю свою жизнь.
— Логично, — хмыкнул Гарих.
— Эх, хорошо бы он и с нами поделился парой секретов!
— Думаю, поделится. Иначе зачем было брать нас в команду? Ладно. Давай уже вставать.
И они встали, и привели себя в порядок, и провели основательную утреннюю тренировку. Парную. Без воплей господина Вайне под ухом. А потом началась суета — с подачи Лейты; и суета эта продолжалась весь день, захватив в свою орбиту десятки людей.
Гарих не успел опомниться, как их с Шелари припрягли сверять со списками имущество родов Ассур, Вазил и Шесерин. Потом, парой часов позже — хоп! — и они уже летят в глубину Леса Чудес, в некое подземное убежище. Снова хоп! И они караулят вход в это убежище, сидя в очень резво возведённом Вейлифом «ласточкином гнезде»… в точности на той высоте, на какую он, Гарих, мог забраться одним длинным Рывком; у Шелари, с её-то классом, с длиной Рывка дела обстояли ещё лучше. А между тем под ними по мосткам, также сооружённым Вейлифом, таскают к речке вынутый грунт вассалы Ассуров (потому что когда маг копал для себя нору, он совершенно не рассчитывал на такую толпу, так сказать, гостей… и если вышеозначенные гости не желают сидеть друг у друга на головах — ну, пусть поработают над расширением подземных площадей, тачки с прочим инструментом им для этого маг сообразил).
Ночевал в Лесу Чудес он снова не один, а с Шелари под боком. И… снова без всякого лишнего. Обстоятельства не располагали к фривольностям: в убежище действительно оказалось тесно, так что спали они в том, что по изначальному замыслу должно было служить залом для тренировок, на созданных Вейлифом матрасах, в компании нескольких десятков более-менее подросших Ассуров.
А следующим утром их потянули на охоту. Первую совместную охоту новосозданной команды, ради благороднейшей цели: накормить настоящей магической едой всю ту ораву, которую вчера их Лидер перенёс по воздуху в глубину Леса Чудес.
Что подразумевало охоту на монстра…
Которая завершилась настолько стремительно и легко, что это даже разочаровывало. С другой стороны — а чего он ждал? Битвы на грани жизни и смерти, великого испытания решимости и силы духа?
Ха!
Впрочем, испытание всё же состоялось. Позже. Так сказать, жажда боя привела к бою, устремление притянуло судьбу. Поначалу Вейлиф и Лейта просто ринулись разделывать телка бронешеего быкорога. И это, надо признать, выглядело… привычно? Профессионально? Да. Более чем.