О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1

Стрыйковский Мацей

В Венгрию завернув, Буду перебил, Брата, что Сикамбрию по своему имени именовал. Буда, которую сейчас, однако, Будзином зовут, Над которой (ах, венгры) турок сейчас головой стоит. Затем мощью огромной в Италию отправился, Стирию, Каринтию, Истрию саблей порубил. Далмацию с городами погромил, с селениями. Кто назовет убитых? Кто посчитает потери? А когда в Аквилей с лагерями шел, Гетман римский с войсками дорогу преградил. Аттила его отряды итальянские посек, поубивал, Еще Валентиниан, цезарь, трижды делался хромым, Оттуда венеты, будучи рода троянского, Населили острова моря Адриатического, Где Венецию, город славный, построили, Другие также, как могли, здоровье сохранили.[27v] Потом Аквилию осадил большой силой, Разрушив

и спалив близ фольварков волость большую. Много времени под стенами провел, силой ее добывая, И штурмы регулярно хитрые обдумывая. А что так мощна была, уж начал было отходить, Но его аист своим гаданием вернул, Который из города вынес детей голых своих, Видя будущее падение города от венгерского оружия. Аттила, сейчас же своих усилив, И из седел огонь вокруг стен разведя, Ломал стены и после многих штурмов, взял город. После этого Таруис, Верону взял и Конкордию, Мантую, Бергом, Кремону, Фереш и Бриксию, Вицентию, Ровенну, Тицин, Плацентию, Мейлан, Падую, Мутину, Парму, Апулию. Так почти всю итальянскую землю завоевал. Итальянец: «O Diо! O Diо!» каждый кричал. Другие: «La dоna nоstra!» – крича, убегали, А венгры: «Bеstе frеnk» – бьют, догоняя. А когда к Риму шел, Лев папа святой, Отвел его умысел злой, на такое [завоевание] направленный. После этого назад повернул, разоряя и убивая, И не один при этом жался, грядущую чуя тревогу. Палемон, который тоже отдыха хотел, как и другие, (Кто, будучи в состоянии, не спасается, сам виноват) Мог, избегая тревоги, в эти северные земли Завести долгим путешествием итальянского дворянства племя.

Пишется в старой истории о делах Аттиловых, что Гардерик, король гепидов, очень богатый и воинственный, а для достойных дел славный, с Аттилой по– приятельски [28] в подчинении во всякой нужде бывал. Мужественно и удачно с гепидами своими в походах как во Францию, так и в Италию и Тракию участвовал, как и в той битве, которую имел Аттила с Эцием римским. Так пишут, что Валамир, или Владамир, на правом крыле с остроготами восточными (которые были из тех стран, где сейчас Волынь, а Острог сегодняшних князей Острожских – если можно верить мнению – главным городом их был) на Эция римского и римские ряды меткое острие направлял. Также и Гардерик, король гепидов, Теодорика и визеготов мужественно направлял, и так что – как история рассказывает – сто и восемьдесят тысяч мужей пало.

А гепиды, будучи с готами воинственными одного вида, которые из Скандии северной до Сармации европейской плыли, были, без всякого сомнения, предками народа литовского. Часть их в Пруссии осталась, над морем, с которыми долго крестоносцы войну вели, пока их не искоренили. У них королем был первый, как говорили, Веденуто. Другие, где сегодня Жмудь, Литва и Латвия, в пустошах осели. Другие, как ятвяги, на Запад потянулись, у Подляшья родину себе выбрали. А другие на юг до полей дошли, где там размножались, и половцами, от полевого местопребывания, были названы.

Так эти гепиды, предки литовцев, как народ воинственный, хищный и разбоем жить приученный, добровольно с королем своим Гардериком к Аттиле, как к королю воинственному, пристали. Также Валамир, или Владимир, это имя по-русски означает «владеющий миром», остроготов, на восток солнца живущих, король, где сейчас волынские княжества, при Аттиле с рыцарством забавлялся. Еще нашел в истории литовской, имея желание более основательно дела литовские изучить, что Аттила, дабы мог знать, что в разных странах делается, поставил в [28v] четырех местах почты или подводы, одну в Кельне, что зовут Агрипиной, другую в Ядере, городе Далмацком, третью в Литве, четвертую у реки Танаис. Из этих мест со всего мира вести, через упомянутые почты, в Сикамбру к нему приносились, а он всех знакомил со своей волей. Тут уже упоминалось, что в Литве тоже имел свою почту, знать, что тогда уже литовская земля была гражданами населена, при Аттиле, вгоду 418.

Титул Аттилы был: Аттила, сын Бендегера, внук великого Немрота, в Энгарде вос питанный, по божьей милости король венгерский, медийский, готский и датский, страх мира, бич божий, и т.д.

Четвертая причина, как Флор пишет, lib. 4, сap. 2

Или, когда Помпей с Цезарем бой вели, И внутренние войны римское государство изъели, Где с обеих сторон домов влиятельных много убито, Ибо втревоге и невинный горлом платил дань, Землю и море собственной кровью залили, Когда высокомерие с амбициями вели бой мерзкий. В африканских, греческих, итальянских государствах оружие гремело, И кровь убитых воинов в полях кипела. Помпей в Азии имел войска большие, Но счастья переменчива поступь. Проиграл, убит с войсками. Где триста тысяч Люда пало, потопа морского не считая.[29] А Катон мудрый, слыша о поражении своей стороны, Видя из-за склок упадок Короны римской, Простившись с друзьями и милым сыном, Убил себя сам своим мечом, ах, грустная новость! Но Варус с Дидием бой повели суровый, Полно было море кровью, полны полевые дороги, Ибо океан возбужденный все их корабли Потопил,

внутренней войны карая грехи. Какая там тревога страшная – видел бы ты – была, Когда корабль об корабль в морском танце бились. Полчищ и оружия, мечи страшные гремели, Африканские и испанские берега это познали, Ибо города те после потопа обрушились, За невинных это морская стихия отомстила. Цезарь Помпея сторонников, в Мунде запертых, Добывал, плотины из трупов строя, А когда уже силой воцарился в Риме императором, Победу праздновал и суровым стал сразу. Из-за того Брут, Кассий с другими дворянами Заговор организовали, не желая быть его невольниками. Так его в величии внезапно сенат оставил. Закололи его кинжалами, и лежал он, подобно вепрю. Двадцать и три раны имел в себе колотые. Тот, который мир весь кровью облил, должен был сложить голову. Потом внезапно Антоний упорный, наглый, С Октавианом бой начал, императором, немалый. Лепид, Брут и Кассий войну разжигали. Тогда Цицерон убит был, который речами светил. Из-за этих распрей и домашней тревоги Много их из Италии сбежало, щадя жизнь свою дорогую,[ 29v] Сюда, в северные страны уходили, в леса, Где сейчас Литва, Пруссия, Жмудь, Латвия, Валаши

Пропуск в рукописи

Длугош далее пишет в хронике своей, что и Кромер, lib. 3, fоl. 61 prima, sесunda vеrо еditiоns 42 fоliо Dе rеbus Pоlоnоrum подтверждает.

Во время войны – говорит – внутренней, между Цезарем и Помпеем, римляне, собравшись небольшой дружиной римской и покинув итальянскую землю, после долгого плавания в тех морях (то есть по морю прусскому), основали там город, который Rоmnоvе (теперь Rоmоwе), как бы «Новый Рим», Рим Новый по имени Рима назвали. Был этот город вплоть до пришествия крестоносцев был у пруссов главным городом земли. Он был взят Болесалвом Храбрым, когда тот мстил за убийство святого Войцеха вгоду 1025. А описываемая компания итальянцев прибилась к берегу с вождем своим Либоном и поселилась в заливе Венедского моря на берегу, где сейчас Жмудь и Ливония, или Литва, а Ли– боном «Ливония» или «Литвания» названы те земли. Этот вывод подтверждают речка Либа и городок с тем же названием в устье, где впадает в Балтийское или Прусское море, которые, если порассуждать, также Ли– боном могли быть основаны. А более основательные доводы дает нам Флор в «Ex Luсii Flоrii Dе gеstis Rоmanоrum tеstimоniо, qui pеr sеquеns tumultum bеlli сivilis Pоmpеium еt Julium», называя этого Либона гетманом морским со стороны Помпея, lib.4, сap. 2, fоl. 123, такими словами: «Долабелла или Антоний по приказу императора заняли проливы моря Адриатического, первый разбил лагерь на берегу моря Адриатического, второй – Куриктийском. Помпей, однако, уже владел [30] многими пространствами моря. Его посол, Октавий Либон, окружил тех двоих мощной армией моряков. Голод принудил Антония сдаться».

И потому я думаю, что поскольку Цезарь Помпея с войсками разгромил и убил, к тому же войны суровые в Азии, в Африке, в Европе, в Греции, в Италии, в Испании, в Египте и по всем морям долго ведя и приспешников, товарищей и гетманов Помпея преследуя. А тот, кого тут вспоминал Флор: Публий Либо, будучи его гетманом и имея армаду на воде достойную и готовую, удирал со своими дальше от гнева неприятеля Цезаря. А так как вблизи Италии не мог быть в безопасности, то, услышав о пустошах в северных странах и ища новое поселение, в те стороны где сегодня Жмудь, Пруссия, Литва, Ливония от времен Либона сидят, приплыл. А в Пруссии Либу, город от своего имени над морем, и Новый Рим – Ромнову, сегодня зовут Ромове, основал, как Бизатниум Константин Великий в Rоmam nоvam перекрестил, уступив папе старый Рим.

Мнение или размышление Меховиуса об истоке Литвы, но, скорее всего, старомодное, с моими исправлениями

Матиас Меховиус, доктор астрологии и медицины, каноник краковский, чья хроника польская на латинском языке (хоть от нее, запутанной, умер, как сейчас прояснилось) в печати вышла, так между прочими делами правления Ягеллонов [30v] о начале народа литовского, (lib. 4, сap. 39, fоl. 271), просто и коротко речь ведет: Pro amplori autem cognitione animedvertendum est, quod vetustioribus referentibus quidam Itali deserentes Italiam, на земли литовские пришли, и Литве по имени отчизны своей имя Италия дали, а литовскому народу Итали, потом прозвище потомков их – Литалия земля, а себя Литлянами зовя, со временем переменилось.

Потом – говорит – русаки и поляки, их соседи, еще больше в названии отклонялись и землю их «Литвания» а людей «Литваны» прозвали, как и сейчас их зовут.

А тут Меховиус пишет, поляков обвиняя, что Литвы имя честное, итальянское, исказили (okazili) и потом короновать Витольда не позволяли. Бедная Литва! Но за это полякам воздали, что в их грозе грозили обесчестить: Кп, а их самих ляхами прозвали! Это Вам за дело, господа ляхи!

Пишет дальше Меховиус, хоть не по теме, плохо вчитывался, что эти итальянцы сперва город Вильно построили: под 57 градусом долготы географической (астрономам и геометрам это поручаю), и от имени Вилиуса, князя, с которым в эти страны пришли, Вильно именовали. Реку тоже, которая через этот город течет, Вилией и Вильне от имени того же князя прозвали.[31] Но при этом старичок ошибся, однако за то, что с охотой писал, должен литовец его благодарить.

Еще жмудскую землю своим языком прозвали, что значило бы [в переводе] – нижняя или низкая земля, tеrra infеriоr. Но и тут он, хоть в Италии был, не угадал – если бы итальянцы назвали Жмудь нижней землей, дали бы имя tеrra bassa.

Дальше старичок клонит уже ближе к делу, говоря: «Aliqqui autеm histоriaе ignari, alituс quоd еst соrnu еt vеnatоrum tuba Litvaniam appеlarе vоluеrunt». А некоторые – говорит – неосведомленные в истории, от lituо или трубы охотничьей (ибо в стране многие охотой забавляются) литовскую землю прозвать хотели, что к результату, не к началу истории принадлежит».