О носах и замка?х
Шрифт:
Доктор и его племянник переглянулись, и Бенни Трилби поймал этот взгляд.
— Постойте-ка. Кажется, вы не особенно-то и удивлены. — Он широко улыбнулся, обнажив кривоватые зубы. — Я хочу извиниться за мои чрезмерно поспешные выводы касаемо вас, господа.
— Что же это были за выводы такие?
— О, ничего хорошего, ничего хорошего! Но я уже отбросил их как несостоятельные. Упрямые полицейские ищут грабителей в Габене. Они и слушать ничего не стали о Льотомне, мол, это случилось где-то там и нас это не касается… Но вы, очевидно, другое дело. Что ж, в стране невежд и дураков даже
Доктор Доу сцепил пальцы и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда Джаспер его перебил:
— Вы знаете что-то о Машине Счастья? — выпалил мальчик. В этот момент он явственно ощутил, будто сидит рядом с накаленной печью. Дядюшка был крайне недоволен его вопросом.
— Что? — удивился Бенни Трилби. — Что еще за машина?
— То есть, не знаете, — резюмировал Джаспер. — А имя Реймонд Рид вам что-нибудь говорит?
— Джаспер, — раздраженно прервал племянника доктор, но Бенни Трилби заметно оживился:
— Это подозреваемый? Он имеет какое-то отношение к грабителям? Как он связан с банком?
Репортер молниеносным движением извлек из кармана блокнот и карандаш и принялся поспешно заносить в него новые данные.
— Мистер Трилби, — начал доктор, — боюсь, это непроверенные сведения и…
— Вы не забыли, с кем разговариваете?! Я люблю все непроверенное! Я — сама непроверенность!
— Мистер Трилби, — уже жестче проговорил доктор. — Вам все еще нужен эксклюзив? — увидев лихорадочное кивание, он продолжил: — Раз так, я сообщу вам кое-что. То, чего пока что не знает никто. Но есть небольшое условие. Пока что ни о чем в газете не писать, с третьими лицами не обсуждать, вам ясно? Слишком поспешное обнародование того, что я вам сообщу, может, помешать расследованию. А банкиры Ригсберги вряд ли останутся довольны, если из-за вас они упустят грабителей. Вы понимаете меня?
— Да, разумеется, — поспешно ответил Бенни. — Отложенная печать. Это обычная практика. Я, знаете ли, не страдаю болезненной нетерпеливостью, как мой шеф. И знаю, что удачный момент для публикации новости ничуть не менее важен, чем сама новость. Итак-итак…
— У нас есть подозреваемый, — сообщил доктор Доу. — Мы полагаем, что Ригсбергов ограбил тот же самый человек, что ограбил и банки в Льотомне. Также вам будет любопытно узнать, что он по-прежнему где-то здесь, в Тремпл-Толл, и все это время был здесь, прятался под самым носом у Ригсбергов. Также мы знаем, что у него есть сообщники. Он провернул ограбление не в одиночку.
— И все?.. — разочарованно протянул Бенни. — Это я и так все знал. Новость дня просто! Вы меня обманули! Хитроумные вымогатели! Обвели вокруг пальца! А я тоже хорош: рот разинул и…
— А еще его зовут Фредерик Фиш, он прибыл в Габен в день туманного шквала на поезде «Дурбурд» и все эти дни до недавнего времени жил в апартаментах Доббль. Он носит полосатое пальто и летает по городу на механических крыльях. Это смахивает на эксклюзив, мистер Трилби?
***
— Я ненавижу тебя! Это ты во всем виноват! —
Кромешно-черная высокая фигура возвышалась над ним, словно башня; полы пальто трепетали на ледяном порывистом ветру. Мальчик лежал на спине на тротуаре, а тяжелая глубокая тень мужчины зловещим пятном падала прямо на его лицо. Лицо, искаженное страхом и ненавистью.
Лицо человека в черном, в свою очередь, было меловано-белым, на нем двумя непроглядными кляксами темнели тени под глазами. Кожа будто натянулась на кости, да так что даже рот из-за этого слегка приоткрылся — показались краешки белоснежных зубов.
— Что? — железным голосом проскрежетал он. — Это я виноват? Это ты — жалкий, неблагодарный мальчишка! Испортил мне жизнь! Все было безупречно, пока ты не объявился на пороге со своим жалким чемоданом! Моя жизнь пребывала в порядке — нерушимое расписание, четкое следование, надежность. Никаких неожиданностей, все просчитано, все… идеально! Ты — песчинка в стекле! Ты — это крупица, попавшая в рану и обросшая тканью поверх. Гниющая где-то внутри и дожидающаяся своего часа, чтобы отравить весь организм. Так глубоко проник, что тебя не выкорчевать!
Говоря все это, высокий человек в черном склонился над распростертым на земле ребенком, словно готовясь изрыгнуть изо рта фонтан смолы.
Мальчик поднялся на ноги, сжал кулаки и злобно поглядел исподлобья на мужчину. Его взлохмаченные волосы скрывали левый глаз, но ненависти в одном лишь правом хватало с избытком.
— Лучше бы я остался у бабушки, а не у тебя, после того, как они умерли!
На это человек в черном едва слышно проговорил:
— Лучше бы тебя доставили в приют, а не ко мне. Жаль, что в Тремпл-Толл их совсем не осталось, иначе я, не раздумывая, уже отправил бы тебя туда вместе с твоей несносностью.
Мальчик уже приготовил отповедь, но так и не придумал, что ответить, и принялся набирать во рту слюну, чтобы плюнуть в человека в черном. Тот не стал этого дожидаться — развернулся на каблуках и двинулся к стоявшему у тротуара кэбу. Бросил на ходу:
— Изволь сесть в экипаж и больше ко мне не обращаться.
— Больно нужно! — ответил мальчик и последовал за ним к кэбу.
Он так сильно хлопнул дверцей экипажа, садясь в салон, что едва не вылетели стекла.
— Эй, потише! — рявкнул кэбмен и толкнул рычаг. Экипаж тронулся и влился в уличное движение Неми-Дрё. Вскоре он затерялся среди точно таких же кэбов, утонул в густых серо-бурых тучах дыма. А на тротуаре будто бы остались две тени: распростертая на земле и другая — высокая и словно бы пожирающая первую…
— Ты это видел? — с ухмылкой спросил Монтгомери Мо и убрал от глаз бинокль.
— Еще бы! — поддержал Кенгуриан Бёрджес и опустил свой.
И хоть из-за расстояния и площадного шума, они не услышали ни слова, суть они уловили прекрасно.
Бёрджес и Мо стояли в корзине воздушного шара, пришвартованного к аэро-бакену с рекламной вывеской «“Ригсберг”. Ваши деньги здесь». Заняты они были слежкой и наблюдением. Особое внимание оба уделяли чернеющему зданию банка и, разумеется, от них не могла укрыться ссора, разразившаяся у его главного входа.