О носах и замка?х
Шрифт:
Джаспер же, как нормальный (теплый) человек, пытался уснуть. Но второй раз никак не удавалось. Особенно после того, что ему приснилось в начале ночи. Это был очень странный сон. Как будто он лежит, как и сейчас, у себя в кровати, и вдруг в комнате раздается шипение. Звук идет от двери, словно там устроило засаду несколько чем-то сильно недовольных котов. Джаспер поднял голову и увидел, что в комнату через замочную скважину ползет синеватый газ, выпущенный из баллона. Он было возмутился, но тут же почувствовал сильный приступ усталости, и голова его рухнула на подушку. В тот же момент шипение смолкло, газ прекратил поступать,
Джаспер вскоре проснулся и подивился странному сну. Рука чесалась… на коже обнаружился красноватый след, будто бы оставленный иглой. Как бы ни хотелось объяснить все произошедшим во сне, Джаспер решил, что его укусил комар. Разумеется, он понимал, что приснившееся не могло происходить на самом деле: хоть Натаниэль Френсис Доу и жестокий, злой человек, но не настолько же. Мальчик понимал, что ему приснилось все это из-за того, что наяву он очень злится на этого бессердечного монстра, и постоянно думает о том, как он злится, и оттого злится еще сильнее — неудивительно, что ему снятся подобные вещи. К тому же он знал, что доктор Доу не приемлет использование эфира из-за какой-то неприятной истории, произошедшей, когда он был заместителем главного хирурга Больницы Странных Болезней.
Ну, вот! Снова он думает о тошнотворной вороне…
Джаспер потер лоб, изгоняя ее из головы.
Прежде, когда в его жизни случалось что-то плохое, он хотя бы мог отвлечься, почитать свой «Роман-с-продолжением», представить себя в компании мистера Суона, побеждающего очередного злодея, но сейчас мистер Суон был внизу, лежал на журнальном столике в гостиной, и идти за ним просто не было сил. К тому же очень не хотелось натолкнуться на тошнотворную ворону.
Клара сонно, едва слышно жужжала в гердеробе (ее новое излюбленное место — мальчик специально для нее оставлял дверцы шкафа открытыми), и Джаспер позавидовал ее беззаботности — судя по всему, пчела сытно поужинала.
В животе забурлило. Эх, зря он отказался от ужина, но отсутствие ужинов — это цена гордого удаления ото всех, презрения ко всему миру и оскорбленного хлопанья дверьми.
«Интересно, все уже заснули?» — подумал Джаспер. Два часа ночи… Эхо от напольных часов в гостиной расползлось по дому, казалось, целую вечность назад, но, учитывая, что больше они не били, вряд ли прошло так уж много времени на самом деле…
Вытащить Джаспера из кровати могли только «Твитти». И сильнее всего его сейчас забеспокоил вопрос, убрала ли миссис Трикк печенье из вазы в гостиной, ведь если да, придется пробираться во флигель и искать его в буфете, а этого хотелось бы избежать, поскольку во флигеле, помимо экономки, с недавних пор жила еще и Полли, и кто знает, как чутко она спит.
— Ну ладно, — твердо проговорил Джаспер, отбросил в сторону одеяло и выбрался из постели.
Он влез в тапочки и зевая вышел из комнаты, пошлепал по коридору и уже ступил на лестницу, когда вдруг
Джаспер подкрался к двери и приставил к ней ухо.
— Что? «С’едство от ч’езме’ного умиления маленькими детьми»? Нет, не то! «Пилюли от носовых че’вей»? И это не то — мои носовые че’ви мне до’оги — зачем мне от них избавляться?
Джаспер не узнавал этот голос. Его обладатель сильно картавил, произносил слова резко, со злобной шутовской насмешливостью.
Затаив дыхание, Джаспер взялся за дверную ручку, повернул ее и медленно приоткрыл дверь.
В кабинете было темно, но не настолько, чтобы не различить странное происходящее. Дверцы одного из шкафов с пилюлями были распахнуты настежь, к шкафу был приставлен стул, и на стуле стояло крошечное существо в костюме. Оно шарило по полкам, разглядывало этикетки склянок и тюбиков, после чего какие-то баночки отправлялись в карманы, а другие с презрением отставлялись прочь. Разумеется, Джаспер сразу же понял, кого он видит. Это был тот самый гремлин, о котором рассказывал мистер Клокворк, — ближайший подручный Фиша.
Мальчик застыл, не зная, что ему делать. Либо закричать и позвать кого-то, либо самому попытаться схватить воришку.
Его сомнения сослужили ему дурную службу — он неосторожно качнул дверь, и та скрипнула. В ту же секунду к нему стремительно повернулось лицо гремлина, в то время как его ручонки как ни в чем ни бывало продолжили уворовывать склянки и распихивать их по карманам. На Джаспера уставились два светящихся в темноте желтых глаза.
— Чего выглазился?! — рявкнул гремлин, и его тело развернулось вслед за головой, как у шарнирной куклы.-’Азве ты не знаешь, что подзы’кивать нехо’шо! Где твои мане’ы?!
— Что? — Джаспер даже опешил от подобной наглости. — Мои манеры? Где твои манеры?! Ты влез к нам ночью!
— Подумаешь! — усмехнулся гремлин.
— Ты хочешь украсть лекарства!
— Подумаешь! Еще ’аз!
— Это ведь ты… ты ограбил банк вместе с Фишем…
— Подумаешь — т’ижды!
— Где Фиш, говори!
— Замечтайся!
— Что?
— Ты слишком ’азмечтался, если думаешь, что я тебе все тут ’асскажу! — пояснил гремлин. — Так что замечтайся об’атно, ко’отышка!
— Это я-то коротышка? — поразился Джаспер. — Сам такой!
— Я — не ко’отышка! Мисте’ Ка’кин довольно высокий и, можно даже сказать, долговязый джентльмен по ме’кам г’емлинов! А ты… какой-то маленький человек! То есть по людским ме’кам — самый настоящий ко’отышка!
Джаспер разозлился. Что этот гремлин себе позволяет! Ну, он ему сейчас задаст — узнает, с кем связался!
— А ты даже не можешь выговорить свое имя, важный мистер… Каррркин, — мальчик как следует прорычал букву, перед которой гремлин пасовал.
Мистер Каркин окрысился. Буквально. Он поджал нижнюю губу и при этом оскалился, обнажив острые треугольные зубы.
— Глупого мальчишку г’емлины съели, за пятку вы’вали из теплой постели, выпили к’овь небольшими глоточками и затем закусили ше’стяными носочками. Ням-ням…
— Что за бред? — нахмурился Джаспер. — В Льотомне дети боятся такого?
— Ну да, — простодушно ответил Каркин.
— Что ты здесь ищешь? Говори!
— Отлюбопытствуй от меня! Я уже нашел все, что хотел…