О носах и замка?х
Шрифт:
И непонятно как, неизвестно откуда взялось это чувство, но Джаспер вдруг на самом деле ощутил, что очень хочет поделиться с ней всем, что стряслось. Но он не был дураком: нельзя рассказывать тайны, пока не потребуешь от собеседника «Только никому ни слова…», что он и озвучил, на что Полли церемонно протянула ему руку. Пожав ее и посчитав, что «сделка сохранения тайны» таким образом соблюдена, мальчик принялся рассказывать. Начал он с ограбления банка и предписания от комиссара, которое есть у дядюшки и которое так злит настоящих полицейских…
Джаспер и Полли шли по ночным улицам в сторону дома, и мальчик воодушевленно
— И часто вы занимаетесь подобными расследованиями? — спросила Полли.
— Нет, это наше второе дело, — ответил Джаспер и продолжил рассказ.
Он живописал ей, как они шли по следу кукол, изучали зацепки и в итоге обнаружили Фиша. И когда Джаспер рассказал о побеге Фиша на механических крыльях, Полли воскликнула:
— Ну надо же!
— А у вас что, не часто летают на крыльях, в Льотомне? — удивился Джаспер.
— Нет, я вообще никогда о подобном прежде не слышала.
Полли была восхищена изобретательностью и элегантным выходом из затруднительного положения Фиша, и Джасперу это очень понравилось. Она была с ним согласна в том, что Фиш — самый лучший злодей в мире. По крайней мере, не спорила…
Далее мальчик рассказал спутнице о том, как они отправились на площадь Неми-Дрё и о разговоре с Бенни Трилби. Полли было любопытно послушать то, что ускользнуло от нее во время слежки. Джаспер вкратце пересказал ей беседу с репортером. Закончил он тем, что дядюшка зачем-то выдал все тайны этому скользкому проныре и сообщил ему, кто такой Фиш.
— А дальше? Что было дальше? — взволнованно спросила Полли. — Что между вами произошло? Почему он такой… злой?
Джаспер хмуро на нее поглядел и понял, что она не отцепится, пока он ей все не расскажет. Он вздохнул и начал:
— После разговора с Бенни Трилби мы пошли в банк Ригсбергов…
…Банк Ригсбергов на площади Неми-Дрё стоял особняком от прочих здешних зданий. Во всех смыслах. Это место выглядело отталкивающе, по-настоящему угрожающе и зло. Просто не существовало настолько безоблачного, солнечного и радостного дня, чтобы при одном только взгляде на него у вас не испортилось бы настроение. И кажется, сам банк нисколько не смущался того впечатления, которое производил. Пусть все другие смущаются, считал банк, если хотят увидеть свои денежки.
Джаспер не мог взять в толк, как кто-то решился ограбить это место, ведь даже просто стоять рядом с ним было неуютно.
Ко входу в банк вели несколько ступеней, по сторонам от прохода восставали черные, будто бы облицованные сажей, колонны. Само это хмурое здание было возведено из темно-серого камня, высилось на пять с половиной этажей и щурилось круглыми окнами кабинетов под буро-серой, вымытой дождями, черепицей. Наверху, над главным проходом, тусклыми золочеными буквами значилось: «РИГСБЕРГ» и ниже «БАНК». А еще выше был изображен черный ворон с золотой монетой в клюве.
Высокие двустворчатые двери, казалось, вросли в стену намертво, но стоило только к ним подойти, как два автоматона-лакея, в угольной форме с позолоченными пуговицами со скрипом раскрыли ее перед посетителями.
Площадной шум Неми-Дрё рядом с банком будто бы глох — словно ему не позволялось нарушать покой этого места. Здесь властвовала та порода тишины, которую Джаспер про себя именовал «бюрократической
Первым, что бросалось в глаза внутри банка, были огромные часы с открытым механизмом, размещенные высоко над головой: шестеренки медленно-медленно проворачивались, цепляя соседние, а те, в свою очередь, толкали стрелки. По левую руку от входа расположился ряд полукруглых окошек касс, к которым, словно на понурый карнавал, выстроились очереди грустных людей с карманами, полными отчаяния. Здесь вестибюль заканчивался и переходил в конторский зал.
Центральное место в зале первого этажа занимала черная кованая с витым золоченым орнаментом клетка лифта. За лифтом располагалась парадная лестница с багровым ковром и удерживающими его латунными прутьями под каждой ступенью. А чуть поодаль расположились ряды конторских столов, за которыми сидели практически идентичные женщины с одинаково подвитыми прическами и белыми, без кровинки, лицами. Одни что-то писали скрипучими перьевыми ручками, другие ежечасно штамповали какие-то бумаги тяжелыми печатями. Столы были заставлены колоннами из папок и бланков. Порой эти колонны достигали высоты в пару десятков футов и было очень странно, как эти шаткие конструкции удерживаются и не падают.
У некоторых столов стояли сгорбленные, с трясущимися руками, словно сироты, молящие о подаянии, посетители: что-то жалобно канючили, слезно молили, с трудом сдерживая обильные рыдания. Рыдать в банке запрещалось — об этом гласила одна из строгих и лаконичных бронзовых табличек, коих как в вестибюле, так и в самом зале было множество. Куда ни кинь взгляд, он натыкался на правила и указания, вроде: «Мы не любим шаркающих ногами!», «Самоубийства в вестибюле банка запрещены» и «Ссуда — ваш последний друг».
За ближайшим к лифту столом сидела женщина, строгая и холодная, как трамвайная рельса. Она что-то отстукивала на странном печатном механизме, на клавишах которого вместо букв стояли цифры, вогнув запястья так сильно, что казалось будто бы их неправильно пришили. Эта дама отличалась от прочих служащих зала тем, что у ее стола никто не топтался, бумаг на нем практически не было, и на носу у нее сидели очки в тонкой оправе. В черных волосах было несколько седых прядей, хотя женщина выглядела молодо. На скуле у нее чернела крошечная мушка, а выражение лица было таким, будто она что-то унюхала: то ли поблизости сдохла крыса, то ли она так реагировала на всех посетителей, подходящих к ее столу.
— Чем «Ригсберг-банк» может вам помочь? — спросила она манерным причмокивающим голосом, не прерывая печатанья и не удостоив доктора Доу и Джаспера даже короткого взгляда. — Получить ссуду можно у любой из клерк-мадам в этом зале.
— Боюсь, нам не нужна ссуда, — сказал доктор Доу, хотя уместнее было бы сказать «К счастью». — Нам нужен мистер Портер, управляющий банка.
Женщина в ответ на это лишь изогнула тонкую бровь.
— Уверена, что я сама или же кто-либо за этими столами способны вам помочь не хуже. Вы осведомлены о том, что риск обанкротиться и попасть в долговую тюрьму Браммл уменьшается вдвое, если вы взяли ссуду в «Ригсберг-банке»?