О носах и замка?х
Шрифт:
— Увальневатые гадостники!
— Крючкотворные вторженцы!
— Дылдящиеся головешники!
В бывших цехах было темно и пусто — никаких станков здесь давно не осталось. Крыша в нескольких местах зияла прогалинами, доски пола кое-где прогнили. На воротах фабрики висела цепь с замком, но в нескольких ярдах от нее в кирпичной кладке был пролом — именно через него оба констебля внутрь и проникли. Бэнкс при этом чуть не застрял.
Гремлины обнаружились сразу же — их светящиеся в темноте глаза сперва испугали констеблей, но вскоре выяснилось,
— Эй, кто-нибудь! Откусите этому дурачине нос! Не подходи ко мне — ты, да, ты, с мордой-ящиком! Я тебя сразу распознал — ты из этих, которых в клетке держат! Ну, как их… шерстяные, еще по веткам лазают. А, вспомнил! Носороги! Ты, как эти носороги! Отойди от меня, у меня нет для тебя бананов!
— Эй, Кворкин-поползень, плюнь в него! Большего он не достоин!
— Сам плюй! — отозвался, видимо, Кворкин. — У меня нет сил…
Всерьез воспринимать ругань и оскорбления от развалившихся коротышек было попросту невозможно. И все же Хоппер яростно засопел.
— Вас сюда никто не звал! — продолжал кто-то из гремлинов. — Захотели бы поглядеть на уродцев, пошли бы в парламент! Да, в парламент!
— Эй, Гверкин, думаешь, эти двое из парламента?
— А что, не похоже? Больно рожи уродские! Там таких уродцев много, сидят в стеклянных ящиках в зеленой жиже!
Констебль Бэнкс предположил, что гремлины на самом деле не представляют, что такое парламент, и снова что-то путают. Вероятно, они имели в виду кунсткамеру, но разбираться у него не было ни времени, ни желания.
— Нужно их собрать… — сказал он напарнику. — Вот как раз сейчас и пригодилась бы твоя сеть, если бы ты удосужился ее взять.
— Хм. Так я ведь и взял ее с собой! — радостно сообщил Хоппер, распахивая пальто и извлекая свою сеть откуда-то из-под него.
— Что? В кабаре?
— Ну да, мы же вышли на охоту.
— Как… — Бэнкс, видимо, хотел сказать что-то вроде «глупо», но выдал: — предусмотрительно. Эй, чего застыл? Хоппер?
— А это еще что такое? — прошептал напарник.
Он глядел в темноту. Бэнкс проследил за его взглядом. В дальнем углу пустого цеха стояло нечто странное, слегка шевелящееся и покачивающееся, способное в любой момент наброситься. Размером оно было с небольшой чулан. Огромная голова неведомой твари чуть повернулась.
— Эй ты, что бы ты ни было такое, иди сюда! — дрогнувшим голосом выкрикнул толстый констебль. Кажется, тварь их заметила. — Мы вооружены!
Бэнкс и Хоппер напряженно замерли. Гремлины притихли.
— Отвечать, когда полиция обращается!
Но ответа так и не последовало. Стоять на месте и ничего не делать было страшнее, и констебли, переглянувшись, неуверенно двинулись в сторону неведомого.
— Только
Бэнкс облегченно вздохнул и хмыкнул. Внутри заброшенной фабрики был пришвартован воздушный шар — именно его обтянутая сетью оболочка и показалась констеблям головой жуткого монстра.
Бэнкс и Хоппер снова переглянулись. Их обоих посетила одна и та же мысль…
Они ринулись к воздушному шару и заглянули в корзину. Пусто.
— Эй, вы, гадкие коротышки! — рявкнул толстяк и, выбрав одного из гремлинов, по виду самого раздутого и трагичного, навис над ним. — Куда дели награбленное?!
— Какое еще награбленное? — поразился гремлин. — Ничего не знаю ни о каком награбленном…
— Неужели? А если я помогу тебе вспомнить? — Констебль безжалостно ткнул карлика пальцем в раздутый живот.
Тот завопил так, будто его режут.
— Я же сейчас лопну!
Прочие гремлины поддержали солидарным вытьем:
— Он же сейчас лопнет!
— Куда дели награбленное? — Бэнкс снова ткнул бедолагу и принялся надавливать пальцем. Гремлин завизжал так громко, что темные цеха наполнились жутким эхом.
— Заткнись! — прикрикнул толстый констебль и опасливо огляделся по сторонам. — Хватит визжать, крысёныш…
Бэнкс понял, что так ничего не выйдет: того и гляди на эти визги сюда кто-то заявится. Да и вообще долго оставаться здесь было рискованно, а судя по гремлинскому хамству, нахрапом взять их не выйдет. К данному допросу следовало подойти обстоятельно, без спешки, желательно там, где никто не услышит криков.
— Знаешь что, Хоппер? — Бэнкс повернулся к напарнику.
— Что?
— Нужно отсюда убираться. В любой момент нагрянет тот скользкий тип со своими слизняками.
Констебль Хоппер пожал плечами.
— Но мы ведь не можем уйти отсюда просто так?
— Верно, не можем.
— Твои предложения?
— Собираем их в твою сеть…
— А потом?
— А потом уносим ноги.
— Но мы их не утащим! Их здесь слишком много.
На это Бэнкс лишь многозначительно хмыкнул:
— Уносить ноги можно и не на своих двоих…
— Нет, нет и еще раз нет! — возмутился Хоппер, догадавшись, что задумал напарник.
— Да, да и еще раз да! — рявкнул Бэнкс.
— Ты совсем спятил!
— А вот и нет. Это наилучший способ.
— Ты вдруг заделался аэронавтом? Неожиданно научился управлять этой штуковиной?
— Если уж старый хрыч Тумз справляется, уверен, там все не так уж и сложно… Собирай их, а я пока все здесь изучу…
Под возмущенное сопение Хоппера, толстый констебль забрался в корзину воздушного шара. Его напарнику не оставалось ничего иного, кроме как начать собирать гремлинов в свою сеть. Толстые, развалившиеся, они не представляли угрозы, хоть и клацали зубами, плевались — большинство просто ругались, оскорбляя «дуболомного верзилу» и его «корявые пальцы».