О работе И. В. Сталина «О правом уклоне в ВКП(б)»
Шрифт:
— На что это вы намекаете? — догадался Доу Фарон. — Чтобы я сам, лично, с ними разобрался?!
— Ну это же отчасти ваша вина…
Ему достался очень наглый электорат. Нельзя давать слабину. Если он сейчас спросит, сколько там призраков, они точно решат, что он согласен их убивать. Нет и еще раз нет! А вдруг он пострадает?
Доу Фарон собирался было решительно отказаться, но внезапно замер, словно прислушиваясь к голосу, нашептывающему что-то ему на ухо. Духи, наблюдающие за градоправителем, затаили дыхание и трепетно ожидали его слова. Доу Фарон словно бы колебался. Он проявлял такую живую мимику в последние пару дней, которую
Наконец, сомнения ушли, лоб Доу Фарона разгладился, а сам он, распрямив плечи, сообщил:
— В основе Двуликого города всегда был кристально ясный закон равноценного обмена зла. Как я понимаю, корень проблемы посадил именно тот заклинатель, вот у него-то мы и потребуем решения!
Зал обомлел. Вот это злодейство!
Доу Фарон стал энергично спускаться, намереваясь немедленно осуществить задуманное. Горожане почтительно расступились, создавая для него торжественный коридор. Под ноги идущему градоправителю полетели сухие цветы, зубы и мелкие косточки.
Видимо, горожан очень впечатлило мудрое решение градоправителя.
Глава 12
Следуя за знаками
Сгоревшие полотна Цветочного павильона заменили алыми тканями. Полосками ткани были украшены деревья, окружающие узкую площадь перед павильоном, на парапете висели пышные банты. Секта Полуночного сияния готовилась к празднованию своего пятидесятилетия.
Глава секты не принимал участия во всеобщих приготовлениях. Лиэ Ю молча сидел на камне у кромки реки, стремительным потоком спускающейся с гор, и чувствовал невыносимую тяжесть на сердце. Ему хотелось выть, хотелось драться, хотелось биться головой о стену или прыгнуть в водопад, но вместо этого он тихо и безмолвно сидел на камне.
Пятьдесят лет. Пятьдесят лет назад ему казалось, что он может все. Пятьдесят лет назад ему было всего двадцать пять, поэтому он думал, что уже познал этот мир. Пятьдесят лет назад их было трое, и они были достаточно авантюрны и высокомерны, чтобы основать собственную секту.
Но вот, пятьдесят лет спустя, он здесь один.
С сооснователями они были соратниками, каждый мог чему-то научить другого. Первые ученики были выдающимися молодыми людьми, точно знающими, какой пусть они избрали. Сложный путь, невероятно сложный, который учитель не сможет пройти за них. Они не боялись трудностей, изматывающих тело и дух тренировок, они не боялись даже того, что могут потратить жизнь впустую, так и не достигнув уровня земного бессмертного.
У Лиэ Ю осталось немало хороших воспоминаний о том времени.
Но все меняется. Сооснователи покинули секту Полуночного сияния. А Лиэ Ю остался. Остался единственным ее стражем, будто что-то не давало ему уйти. Да и куда ему идти? Он не боялся скитаний, но всегда мечтал о месте, которое назовет своим домом. Таким местом стала секта Полуночного сияния.
И он не знает, в какой момент что-то изменилось. В какой момент он совершил ошибку? В какой момент этот дом стал давить на него? Потерял свой уют, стал ношей вместо отдушины.
На заре существования секты Полуночного сияния, он думал, что все будет идти так год за годом, но с каждым годом время летело все быстротечнее, люди сменялись людьми и в какой-то момент он понял, в чем минус школы: все ученики когда-то покидают ее. А он остается встречать новых, пытаясь
Кажется, его попытки настолько далеко зашли, что он отстранился почти от всех повседневных дел секты.
Он не видел дальше своего носа.
Ученики, совершенно не подходящие для пути бессмертного, не осознающие даже основ учений секты. Его слепые суждения, когда он даже не усомнился в том, что убийство не мог совершить кто-то из «своих». Он ведь лично принял каждого в секту. Не потому ли отверг даже зародыш сомнения, потому что усомниться в них — значило усомниться в себе?
Может, Лиэ Ю никогда и не был подходящим для управления сектой человеком. Может, он просто так долго притворялся, играя роль, что и сам в это поверил.
Лиэ Ю прикрыл глаза. С самого начала, с самого первого момента, когда девочка со шрамом очнулась у подножия горы Дзон, она то и дело совершала ошибки. Она чувствовала себя потерянной тогда, и осталась столь же потерянной спустя шестьдесят пять лет.
Секта Полуночного сияния не узнает, кем на самом деле был лекарь Пеони и что произошло прошлой ночью, об этом Ларт позаботился. Лиэ Ю хотел объявить перед всеми правду о случившемся и покаяться, но Ларт сказал, что вовсе не обязательно всем знать правду, если это ничего не изменит. Лиэ Ю не был уверен, не убегает ли подобным образом от ответственности, и все же чувствовал облегчение.
Зато это решение позволило не зацикливаться на прошлом и занять всех подготовкой к празднованию. Лиэ Ю очень надеялся, что к тому моменту, как подготовка будет завершена, Двуликий город покинет подножье горы Луон.
Река в этом месте была столь широка, что другой берег практически терялся в тумане. Высокий молодой человек в заклинательских одеждах цвета зеленого чая, стоял на краю причала и задумчиво смотрел вдаль.
— Господин распорядитель! — сзади быстрым шагом приблизился человек.
Он нес в руке запечатанный свиток.
Мужчина, стоящий на краю причала, развернулся и принял свиток из руки почтительно склонившегося служащего.
— Можешь идти, — бросил он и, сломав сургутную печать, развернул послание и углубился в чтение.
Через пару минут улыбка поселилась на его молодом красивом лице, мужчина кликнул своих людей и довольно заявил:
— Похоже, нас ждет интересное развлечение. Великий Мастер приказывает урегулировать конфликт с Двуликим городом. Определенно нас ждет вознаграждение, если все пройдет гладко. Отправимся прямо сейчас. По удачному стечению обстоятельств мы находимся неподалеку.
— А как же наше дело? — уточнил один из людей.
— До конца недели нам все равно пришлось бы торчать здесь, наблюдая за обстановкой. Вы четверо — оставайтесь и следите, а остальные отправятся со мной. Мы успеем разобраться с ситуацией и вернуться. Если что-то пойдет не так здесь — используйте талисманы быстрой связи. Все ясно?
— Да, господин распорядитель.
Ларт стоял, облокотившись о парапет у края площади и смотрел на Цветочный павильон с нечитаемым выражением лица. Казалось, он смотрит на него просто так, от нечего делать, никаких чувств и мыслей не вызывает у него этот кусок дерева и камней, ныне столь торжественно украшенный. Затем он перевел взгляд на свою руку, покрутил и так, и эдак, рассматривая пальцы, каждый ноготь в отдельности, словно что-то в них могло измениться.