О себе
Шрифт:
И дальше они по всему тексту пропускали, не умея оценить, ту меткость выражений, которая составляет поэтическую сущность стиха. Я не сюрреалист: я во всё вкладываю смысл, причем речь не об интеллектуальности, а о точном видении и передаче его в деталях. В чем же тут трудность? Всем понятна поэзия Х., хотя думаю, если бы я стал придираться, то, возможно, нашел бы и потерю глубинных смысловых связок. Тем не менее, в его стихах есть нечто такое, что делает их более легкими для восприятия. Даже D. говорит, что мои сочинения немного выше его понимания – стихи А., конечно, ему кажутся еще труднее. Возможно, я слишком перегружаю их смысловым содержанием и избираю формы менее четко выраженные, чем у Х. или же у самого D. на бенгальском. Но как могут люди испытывать
Ответ: Как раз именно потому, что вы вкладываете в свои стихи не интеллектуальные образы и не умственные построения, они трудны для тех людей, кто привык к преимущественно интеллектуальному стилю в поэзии. Уловить все тонкости может тот, у кого есть ключ к пониманию вложенных смыслов – будь то сходный личный опыт или же благожелательность и проницательность. Если кто-то испытывал конкретное переживание, ощущение и воспринимал сознание в виде ночи с появляющимися звездами и приближающегося рассвета, то он сразу сможет почувствовать силу двух первых строк, и точно так же, тот, кто сам видел ум как обширное пространство, или как бесконечность, или как некую протяженность, может понять последующие строки. Даже если он испытывал не именно то же самое, но имеет опыт аналогичных переживаний, он сможет почувствовать то, что вы имели в виду, проникнуть в образы через своего рода идентификацию. Если такого опыта нет, но есть благожелательность и проницательность, то также можно распознать суть; у N. и А., которые пишут стихи о внутреннем видении и чувстве, они, конечно, должны быть, и более того, ум у них достаточно тонок и пластичен, чтобы воспринимать любое поэтическое видение и выражение. P. и V. не имеют подобной выучки, и для них ваши стихи, разумеется, трудны. Н. должен бы их понимать, однако ему придется сначала поразмышлять, прежде чем он увидит весь образ; ночь, которая трудится над снами, звезды, птичьи крылья, птичьи голоса, затаившийся рассвет – всеми этими символами он сам пользуется в своих стихах, а с какими-то из них, по крайней мере, знаком; однако его ум в первую очередь ищет точные аллегории, соответствующие символам, и только потом стремится увидеть, почувствовать, что за ними стоит, иначе говоря, у него всё еще интеллектуальный, а не конкретный подход, хотя он научился пользоваться воображением как средством для передачи понятий. В этом и заключается главная трудность образной духовной поэзии; ей нужна не только соответствующая форма выражения, но и соответствующая аудитория, а вот аудиторию еще предстоит создать.
D. недавно написал мне письмо, где искренне восхищался стихами А. и говорил, что хотел бы добиться чего-то подобного у себя. Но как бы то ни было, у D. нет ни мистического мышления, ни видения – так же, как и у Х. Их образы и ощущения приходят к ним разными через поэтический ум и воображение – тем не менее лишь потому, что за словами в стихах у D. стоит что-то необычное, они кажутся трудными всем, за исключением людей, которым они созвучны. Х. в своих стихах искусно облекает духовные чувства или понятия в язык эмоций и поэтических образов – здесь нет никаких трудностей. Что же касается ваших стихов, то они действительно более нагружены смыслами и образами, с какими трудно справиться всем, кроме тех, для кого это живой язык, кто сам знает эти бесплотные тени, скрытые смыслы и глубину слов. Даже те, кто хорошо знает иностранный язык в бытовом смысле, порой улавливают это с трудом. Для них часто теряются оттенки, какие легко уловить в родном языке. Так что, вероятно, ваше последнее замечание обоснованно.
Вопрос: Я надеюсь, все правильно поймут ваши замечания о мистическом уме. Отсутствие мистического ума и видения не отражается на поэтическом совершенстве. Что касается Х., то вы давно сказали, что он пишет на разных планах сознания. А разве его стихи из «Темного колодца» не происходят на самом деле из источника, который лежит за пределами поэтического ума?
Ответ: Я использовал слово «мистический», имея в виду определенный способ внутреннего видения и внутреннего восприятия вещей, который интеллект считает оккультным и не имеющим отношения к реальности, поскольку он отличается от привычного для него способа действия и хорошо знакомого ему воображения. И именно в этом смысле, как я сказал, у D. нет мистического ума и видения. Но и не обладая мистическим умом и видением, можно продвинуться далеко вперед по духовному пути, иметь много духовных видений и переживаний. Точно так же можно писать стихи, черпая вдохновение из разных планов или источников и выражая в них духовное чувство, знание, переживание, и тем не менее пользоваться при этом как средством поиска мысли для оформления речи поэтическим умом; это не мистические стихи. Можно быть мистиком и не быть духовным человеком, а можно быть духовным и не быть мистиком, а также можно быть духовным и быть мистиком. То же самое относится и к стихам.
Когда я писал о Х., я не имел в виду стихи из «Темного колодца». Я думал про тип его поэзии. Если я правильно помню, стихи из «Темного колодца» исходят из центра внутреннего ума, а некоторые с уровня Возвышенного Разума – другие планы могли также направлять свои послания для выражения их в поэтической форме, но главным здесь был его поэтический интеллект, который воспринимал то, что к нему нисходило, и превращал в нечто очень живое, красочное и прекрасное, но, разумеется, не мистическое в том смысле, о котором я сказал выше.
Вопрос: Что вы думаете о письме Йейтса Пурохиту Свами, где он советует индийским поэтам писать на их родных языках – маратхи, хинди, урду, бенгальском, тамильском – но не пытаться писать на английском?
Ответ: Совет хорош для тех, кто может писать на своем языке и недостаточно знает английский. Но что делать тем, кто от рождения думает и пишет по-английски? Почему Йейтс не писал на гэльском [195] ?
195
Гэльский язык – один из кельтских языков, например, язык шотландских кельтов.
Вопрос: Вы не могли бы мне помочь разобраться с планами вдохновения и указать, из каких источников пришли эти строчки, взятые из разных моих стихов?
1. What visionary urge Has stolen from horizons watched alone Into thy being with ethereal guile? 2. A huge sky-passion sprouting from the earth In branch`ed vastnesses of leafy rapture. 3. The mute unshadowed spaces of her mind. 4. A sea unheard where spume nor spray is blown. 5. Irradiant wind-waft through eternal space, Pride of lone rapture and invincible sun-gaze. 6. Born nomad of the infinite heart! Time-tamer! star-struck debauchee of light! Warrior who hurls his spirit like a dart Across the terrible night Of death to conquer immortality! 7. …And to the earth-self suddenly Came, through remote entranc`ed marvelling Of adoration ever-widening, A spacious sense of immortality. 8. Here life’s lost heart of splendour beats immence. 9. The haunting rapture of the vast dream-wind That blows, star-fragrant, from eternity. 10. An ocean-hearted ecstasy am I Where time flows inward to eternal shores. [196]196
1. Какое видение, ставшее зовом,Похитило у горизонтов, за которыми я наблюдал в одиночестве,Включив в твое существование воздушный обман?
2. Безбрежная страсть неба, ростки пуская от земли,С обширностью ветвей в восторгах листьев.
3. Ее ума немые незатененные пространства.
4. Неслышимое море, где ни пена, ни брызги не взлетают.
5. Сияющий крылатый взмах в пространстве вечном,Одинокого восторга гордость и непобедимый солнца взгляд.
6. Рожденный странником, чье сердце бесконечно!Укротитель времени, звездами отмеченный любовник света!Воитель, кто метает свой дух, как дротик,Сквозь страшную ночьСмерти, чтобы завоевать бессмертье!
7. … И сущности земли внезапноПришло, из-за пределов далекого, прекрасногоНеугасающего восторга,Всеобъемлющее чувство бессмертия.
8. Здесь громко бьется заблудшее прекрасное сердце жизни.
9. Не уходящий восторг просторного ветра грез,Который дует из вечности, звездами благоухая.
10. Я – экстаз, чье сердце – океан,Где время течет внутри вдоль вечных берегов.
Ответ:
1. Вторая строка – Интуитивный план с прикосновением Верховного Разума. Третья строка – воображение Поэтического Интеллекта.
2. Поэтический Интеллект при некотором участии Возвышенного Разума.
3. Интуитивный [план] с прикосновением Верховного Разума.
4. Интуитивный план.
5. Возвышенный Разум с прикосновением ментального Верховного Разума.
6. Озаренный Разум с прикосновением ментального Верховного Разума.
7. Соединение Возвышенного и Озаренного Разума, в последней строке – прикосновение ментального Сверхразума.
8. Озаренный Разум с прикосновением ментального Верховного Разума.
9. То же самое.
10. Интуитивный план, Озаренный Разум, прикосновение Верховного Разума, все вместе.
Мой анализ здесь очень несовершенен – влияния эти настолько смешаны, что нет исчерпывающих определений.
Обратите также внимание, что я говорю о прикосновении ментального Верховного Разума, и там, где оно есть, оно не всегда очевидно и проявляется чаще в чем-то одном – в языке, содержании, в ритме – но не во всем сразу.
Но, возможно, некоторые из моих определений слишком поспешны и отражают лишь мои впечатления на тот момент. Кроме того, поэтическая ценность стихов существует независимо от источника их происхождения.
Вопрос: Хотелось бы узнать, имеете ли вы в виду серьезную разницу в понятиях, когда говорите о «прикосновении Верховного Разума» и «прикосновении ментального Сверхразума»?
Ответ: Да. Сам Верховный Разум несет в себе гностический свет, которого нет в ментальном Верховном Разуме.