О секретаре и его начальнике
Шрифт:
Толик воспользовался расслабленным состоянием Максима и проник внутрь полностью, шлепнув яйцами по его заднице. То, что происходило дальше, сложно было назвать просто сексом… скорее, это была близость. Близость полная и настоящая, потому что Толик забывался, обнимая тонкое, но сильное тело, а Максим подавался навстречу, покачивался в такт движениям, принимал толчки и издавал такие любимые Толиком нежные, тихие звуки удовольствия. Они оба вспотели и задыхались, но не могли перестать сжимать друг друга, целовать запекшиеся
Толик впервые осознал, насколько близок ему этот человек. Насколько дорог.
Потом они лежали на диване, наслаждаясь теплом друг друга, время клонилось к вечеру, по стенам поползли серые тени.
Максим счастливо улыбался.
– Слушай, - вдруг лукаво спросил он. – А если ты меня любишь, значит, сделаешь для меня все-все-все?
Толик потерся щекой о мягкие волосы на макушке Макса. Он сейчас был в особенно хорошем расположении духа – еще бы, после секса-то.
– Конечно, - нежно ответил он, прижимая мужчину ближе.
– И те красные стринги для меня наденешь?
– Угум… Что?! Нет! Даже не проси!
– Но ты сказал – все!
– Все, кроме этого!
– Ну, Толик! Ну, пожалуйста!
– Нет, я сказал. Все, собирайся давай и домой поехали.
Часть седьмая.
История тринадцатая. Кошмары.
Толик спит беспокойно. В последнее время ему снятся какие-то запутанные, странные сны. Он никак не может определить: то ли они эротические, то ли… кошмарные.
Начинается все вполне пристойно. Он гладит Максима по коленке, сидя на их диване в кабинете директора. Осторожно так гладит… с намеком. Потом они целуются. Толик с удовольствием запускает язык в рот начальника и начинает шарить по его (уже абсолютно обнаженному) телу руками, хватая за все выпирающие места. Затем начинается интересное: он подбирается к вожделенному входу и ласкает там, щекочет пальцами, мурлычет от подступающего волнами наслаждения… а вот потом начинается ужас. Триллер.
Толик вдруг ощущает себя на своем рабочем столе, лицом его уткнули в бумаги, а с задницы стаскивают брюки и трусы. И чья-то рука нагло лезет к…
На этом месте Толик всегда просыпается. Тяжело дышит, ощущает себя потным и дрожащим и идет пить воду на кухню. Максим сладко дрыхнет.
Толик не знает, откуда эти сны, ведь Максим никогда на его задницу не зарился. Раньше, по крайней мере. То, что происходит сейчас…
Максим в постели стал проявлять инициативу. То за бок ущипнет, то за плечо укусит. И смотрит на него таким жадным, голодным взглядом… особенно когда они на работе. Максим все так же болтает с коллегами, а во время этих разговоров смотрит на Толика… и в глазах его Толику чудится вселенский заговор.
Максиму он ничего не рассказывает. Только последняя неделя совсем выматывает его: он плохо спит, на работе напряжен
В четверг даже Максим, обычно витающий в облаках, замечает ему:
– Толик… ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, - отмахивается тот. Не хватало еще, чтобы Максим начал волноваться.
Но с каждым днем ситуация все хуже.
В ночь на пятницу он видит совсем уж страшный сон: он сидит в кабинете начальника, а Вася и Федя его отчитывают. Голого. На полу. На коленях перед аквариумом.
– У нас в стране равноправие, - строго выговаривает ему Вася, нарезая круги по аквариуму. – Негоже так трястись за задницу, когда Максим Дмитриевич уже давно тебе свою отдал.
– Да-да, - поддерживает Федя, взмахнув ярким красным хвостом. – Делись добром.
И тут Толика снова ставят раком, холодная рука ползет к святая святых… Толик задыхается, кричит и просыпается. Сзади к нему прижался Максим, он похрапывает во сне, а его рука… его рука щупает Толикову правую ягодицу!
Толик дергается и падает с кровати – оказывается, за ночь он с середины переполз на самый край. Должно быть, пытался сбежать от Макса…
Максим тоже просыпается и смотрит на Толика непонимающе.
– Толик, ты чего?
Толик злится. Ах, так! Он забирается обратно на кровать, придавливает любовника к матрасу всем телом и показывает ему, где его место на самом деле.
В пятницу Толик чувствует себя совсем вымотанным. Он даже решается, заходит к Максу в кабинет после обеда (когда Евгений Сергеевич уходит) и говорит:
– Макс… я сегодня у себя переночую, ладно?
Максим Дмитриевич озадаченно смотрит на него.
– Почему?
– Да так… - Толик отводит глаза. – Неважно себя чувствую… может, простыл.
– Ну, ладно, - растерянно отвечает Максим. – Как хочешь.
И Толик едет после работы к себе. Ужинает в одиночестве, смотрит по телеку «Пусть говорят» и засыпает под мерное бормотание спокойным сном. Наконец-то.
Суббота проходит в домашних делах. Стирка, уборка, обед… После обеда заглядывают Сергей и Руслан, приглашают к себе выпить пива. Но Толик отказывается – он еще не наотдыхался. Он садится читать книгу – давно забытое удовольствие.
Ближе к шести часам раздается звонок в дверь. Толик удивлен – он никого не ждал.
За дверью Максим Дмитриевич – в черном пальто, клетчатом синем шарфе и с бутылкой красного вина в руке.
– Привет, - говорит он немного застенчиво. – Я тут вот… лекарство привез.
Толик вздыхает и впускает его внутрь. Идет в комнату, садится на свой диван. Запускает руки в волосы и молчит.
– Толик? – Максим садится рядом и гладит его по колену.
Толика это пугает. Он резко поворачивается к Максиму и обнимает его за талию, утыкаясь носом в плечо. Максим растерян. Он успокаивающе гладит его по спине и плечам и шепотом спрашивает: