О секретаре и его начальнике
Шрифт:
Зато на работе все наладилось. Теперь, когда Толик мог Максима Дмитриевича контролировать, он будил его рано и привозил на работу сам. Теперь он еще и личным шофером заделался.
Правда, толку от этого было мало, потому что Максим Дмитриевич, едва войдя в кабинет, укладывался дальше спать – на диване или прямо в кресле за рабочим столом, неважно. Толик только головой качал.
Зато помогло наладить рабочий процесс другое. Теперь Толик не позволял Максиму Дмитриевичу шастать по отделам. Как только тот высовывал
Иногда Толик думал: и как это с таким руководством холдинг еще не разорился? Не иначе как ангелы-хранители у Максима без дела не сидят.
В общем, все налаживалось. Не устраивало Толика только одно – совместный быт, который начал его заедать, едва он освоился на новом месте.
– Макс, - начал он как-то вечером, когда они сели ужинать.
За окном уже была середина апреля.
– Ммм? – промычал Максим, с удовольствием поедая вкуснейший жирный борщ.
– Давай разделим обязанности по дому?
Максим поднял на него обиженный взгляд. Ну, вот зачем он так смотрит? У Толика сразу сердце колоть начинает. Засранец! Знает же и пользуется.
– Толик, - начинает Макс привычное нытье. – У меня сил нет… я так устаю на работе!
Толик чуть со стула не упал. Это он-то устает?
– Я тоже устаю! И мне надоело вечно готовить-убирать-стирать!
– Так не готовь, не стирай и не убирай! Кто тебя просит?
– И давай с голоду подохнем?
– Я же жил как-то раньше без тебя и твоих ужинов!
Толику стало обидно до слез, и он вышел на балкон холить и лелеять свою обиду. Простоял там несколько минут, замерз. Хотел вернуться, но гордость не позволяла. Когда на балкон вылез Максим, он отвернулся, но стало легче.
– Толик? Извини…
– Да ничего. Может, ты и прав… может, я зря к тебе переехал? Поторопился.
Максим обнял его со спины, согревая, и положил подбородок на плечо. Чмокнул в щеку.
– Не зря. Ты так здорово готовишь… Просто я… я не жил ни с кем до сих пор.
– Правда? Я тоже.
– Но с тобой я хочу. Давай только спешить не будем? Я готов заниматься стиркой, если ты меня научишь.
Толик хмыкнул. Конечно, самое легкое выбрал. Подумаешь, закинул вещи, нажал кнопку и пошел… хитрый какой.
Но он кивнул. Было так приятно обниматься, глядя на огни города. Стемнело.
– Пойдем ужинать? – шепнул Максим.
Толик кивнул. Доедали в молчании, бросая друг на друга быстрые взгляды. Перепалка взбудоражила обоих, насторожила, напрягла тела. Хотелось выплеснуть эмоции…
Сексом занялись прямо на кухне. Едва
– На столе? – спрашивает Толик.
Максим кивает, спускает штаны вниз и садится голой попой на кухонный стол. Обвивает Толика ногами за талию, притягивая к себе. Толик овладевает им порывисто, рвано дышит в шею.
– Давай, - стонет Максим, сжимая ноги и подталкивая Толика к действиям. – Давай, трахни меня…
Толик чуть не кончает от его вида. Максим ложится на стол, обхватывает себя рукой и принимает жадные, резкие толчки. Толик крепко держит его за бедра, впиваясь пальцами в белую кожу. Останутся синяки… хорошо, правильно… знак принадлежности ему, Толику.
Потом лежат на столе.
– Иди… в душ, - переводя дыхание, говорит Максим.
– Пойдем вместе, - просит Толик.
– Я позже. Посуду пока вымою…
Толик смеется. Да… вымоет он. Посудомойка.
Толик идет в душ, дверь оставляет приоткрытой. Когда входит в кабинку, слышит звон и треск – это Максим разбил первую тарелку…
История шестнадцатая. Прошлое и настоящее
Толик сидит за своим рабочим столом и поглядывает на закрытую дверь кабинета директора. Оттуда слышны приглушенные голоса и веселый смех. Раздается вызов по внутренней линии, и Максим Дмитриевич говорит деловым тоном:
– Анатолий, принесите нам кофе. Мне как обычно, а господину Морозову – покрепче и без сахара. Спасибо.
Толик кривляется, показывает телефону язык. Его бесит этот господин Морозов, который свалился как снег на голову. Из ниоткуда.
Их встреча была назначена еще неделю назад, и поначалу Толик не придал ей никакого значения. Пока не увидел господина Морозова сам. Господин Морозов Александр Сергеевич был одного возраста с Максимом Дмитриевичем, но выглядели они абсолютно по-разному. Максим – высокий, стройный, утонченный. Морозов – альфа-самец. Широкие плечи. Спортивное тело. Шикарнейший загар. Белоснежные зубы. Бархатный голос с хрипотцой. Красавец-мужчина.
Толик мог бы долго перечислять его достоинства, коих было множество, но время поджимало. Он сварил кофе и понес в кабинет шефа, перед дверью набрав в грудь побольше воздуха.
Сидят на диване. Слишком близко, слишком… смеются чему-то, и у Максима Дмитриевича такое счастливое, блаженное выражение лица… Толику хочется врезать кому-нибудь, да посильнее. Желательно этому Морозову.
– Какой у тебя расторопный секретарь, - говорит Морозов, глядя на Максима.
Толику кажется, или взгляд у него действительно… раздевающий?!
Он выходит, садится на место. Рабочего настроя нет совершенно. Только не сейчас, когда там этот мужик с его начальником… что делает? Разговаривает? Флиртует? Кадрит его?