Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Галан Ярослав Александрович

Семен (после короткой паузы). Чего он хочет? Варвара. Прости его, Семен! Он много вытерпел, скитался по миру, едва вырвался из Западной Германии... А сейчас его тяготит и унижает вынужденное безделье. Будь у него паспорт, он уехал бы в Станислав или во Львов. Он ведь так мечтает пре­подавать в музыкальной школе.

Семен (задумавшись). Это вторая встреча с ним сегод­ня... Чего он хочет?.. Варвара. Семен...

Семен поднимает на нее глаза. Школьный звонок.

Мне пора в школу. Проводи меня, Семен. (Спускается по сту­пенькам, внезапно останавливается

и поднимает голову.) А небо- то над нами сегодня все же голубое-голубое. (Вместе с Семеном уходят.)

Параскане отрывает глаз от удаляющегося Луки,потом вытирает кулаком слезы и бежит за ним. Мыкола шевелится во сне; газета с шелестом падает на пол. Под доносящиеся звуки школьного звонка опускается занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же обстановка, только солнце уже светит справа. Высоко над горами повисли золотые барашки. На кресле, где в первом действии спал Мы­кола Воркалюк, развалившись храпит Федор Квитка.Прозве­нел звонок. Открылись двери, и со двора степенно входит Штефан.Увидев Федора, он ускоряет шаги, подходит к спящему и тормошит его.

Штефан. Ты что, одурел, голодранец? Залез, как скотина, в чужую хату и на панском кресле ишь какого храповицкого за­дает! Нет на тебя божьей кары. А ну, вставай, лежебока!

Федор (растерянно моргая). Свят! Свят! Свят! А, это вы, Штефанчик, бог бы вас любил!.. (Со страхом.) А двери открыты!.. Штефанчик, двери открыты, и он может войти. Штефан. Кто может войти? Федор. Лев!

Штефан. Врешь! Я ворота закрыл.

Федор. Ха-ха! Ворота! Он на пять, да где там на пять, счи­тай, на десять метров вверх прыгает, а вы — ворота! Ха-ха! О, он совсем не такой дурак, как мы с вами, Штефан! Да он...

Штефан (прерывая). Ну, хватит тебе голову морочить, лежебока! (Тоном команды.) Ауф!

Федор ( мгновенно вскакивает). Тьфу! И не очнулся еще, как встал... Так вот эта проклятая австрийская команда въелась мне еще с тех времен в печенки. А вас, Штефан, господь бог на­кажет за то, что вы меня лентяем называете. Как же я пойду. До почты четыре километра. Быть может, там на дороге этот дьявольский лев на меня зубы точит? Вот я и жду попутной ма­шины. (Зевает и крестит рот.)

Штефан. За полмили от дороги машину ждешь? Подож­ди, голодранец, придет зять и такую тебе машину пропишет...

Федор. А вы лучше не называйте меня голодранцем. Ого! Кончились голодранцы! Это вы сами, Штефан, превратились в бог знает кого. Когда-то вы и Ивана Негрича голытьбой назы­вали, а теперь попробуйте-ка, будьте добры, попробуйте! Хотел бы я услышать и увидеть!.. (Жалобно.) А глумиться надо мной невелика хитрость. Я что? Калека. Еще с той войны в живом теле ношу итальянскую пулю. Я что? Я бедный. (Всхлипывает.)

Штефан (издевательски). Иди в колхоз — будешь бога­тым!..

Федор. И пойду. Так и знайте, что пойду! Только жену обломаю. Как только плакать перестанет, пойду. Есть у меня полтора морга земли, а в колхозе куда больше будет. А у вас было сто, а осталась одна печь да и та зятева. (Смеется в кулак.)

Баба

Олена (показываясь на печи). О господи, господи!

Федор. Так вот и моя все стонет. (Ковыляет к печке.) Баб­ка Олена, вы уже знаете?

Баба Олена. Что?

Федор. Лев убежал из зверинца!

Баба Олена. Кто?

Федор. Лев, говорю!

Баба Олена. Какой лев?

Федор. Лобастый и глазастый.

Баба Олена. А что ему нужно?

Штефан. Иди-иди! Не морочь голову дурной бабе!

Баба Олена (Федору). Что он говорит тебе?

Федор (показывает рукой). Рот!.. Мне Штефан рот за­крывает.

Баба Олена. Рот? Болячка бы его задавила, ирода! Не даст ко мне людям подойти, палач. Вот мучитель, вот вор!

Штефан (задыхаясь от оскорбления). Я, Штефан Петрич, хозяин над хозяевами,— вор?

Баба Олена. Вор! Вор! Вор! И вся твоя жизнь — одно сплошное воровство! Да-да! Так!

Штефан. Так, говоришь? Ну, теперь перекрестись, ведьма! (Вытягивает из-под кровати костыль.)

Федор (машинально крестится). Христе боже! Еще в сви­детели потащат... (Стрелой вылетает из хаты.)

Штефан (ничего не соображая от злобы). Убью!!

Баба Олена. Ой! Убьет злодей! Вор! Вор! Вор! Ой!

Штефан ударяет ее костылем в плечо.

(Кричит.) Ой, матерь божья! Убьет!..

Со двора вбегает Варвара,за ней — Отец Юлиан.

Варвара. Дядя Штефан!

Баба Олена. Ой, убил, ирод! Убил, поганец! Убил, злодей!

Варвара (подходя ближе). Что это такое? В нашей хате?

Штефан. В какой — вашей? За свои деньги, своим потом и кровью для покойной дочери построил, а ты, цыганское отродье, говоришь: «В нашей». Поздыхали бы вы все без меня, как рыжие мыши! А теперь...

Варвара (перебивая). А теперь замолчите и больше ни слова.

Штефан. Это ты мне говоришь, цыганское отродье?

Варвара. Вам, Штефан Петрич!

Штефан. Я приголубил тебя малым дитятком, когда брата моего Петра и ту его цыганскую приблуду в войну холерой по­било, а ты...

Варвара. Мою мать оставьте в покое! Вы уже достаточно поизмывались над ней при жизни.

Штефан. А я-то, дурень, кормил тебя, одевал, в школу посылал.

Варвара. Вы захватили землю моего отца.

Штефан. И с того вы теперь завладели всем, что я имел. (Поднимая кулаки.) О, будьте вы про...

Варвара (перебивая). Выйдите! Там вас немного остудит, тогда и вернетесь в хату. А теперь выйдите!

Штефан,постояв минуту, опускает кулаки, сгибается в три погибели и опрометью выбегает из хаты. Варвара подходит к бабе Олене.

Баба Олена. Варварочка, солнце мое... Спасибо. Едва не убил меня, вор проклятый. Подай, родная, воды.

Варвара (подает ей кружку с водой). Пейте на здоровье. (Отцу Юлиану.) Кстати, с той поры, как Штефан с теткой пере­селились к нам, такая вспышка у него впервые. Не знаю, чего он разбушевался? Словно силу вновь почуял! И еще одно меня тре­вожит: где Параска? В школе ее не было... (Подходит к печке, заглядывает в горшки.) И дома также. Обед готовил Штефан.