Объект закрытого доступа

Незнанский Фридрих Евсеевич

Грохнули барабаны. Ринулась голь и знать Эту живую рану Бешеным ртом зажать…

Вдруг скрипнула дверь. Галя вскинула голову. Узкая полоска света ослепила ее. Затем дверь закрылась, и Галя увидела, что в комнату вошел человек. Он подошел ближе, и Галя увидела, что это мсье Селин.

— Прошу простить меня за то, что я обошелся с вами так грубо, — вежливо сказал мсье Селин. Причем — вот чудеса! — в его речи не

было и намека на грассирование. — Но вы поставили меня в безвыходное положение.

Француз сел на стоявший у стены стул и закинул ногу на ногу, внимательно посмотрел на Галю и снова заговорил:

— Признаю, я был неосторожен, оставив тетрадь с планом на книжной полке. Но мне и в голову не могло прийти, что вы туда полезете. Женщины обычно заглядывают в шкафы и серванты, но никак не в книжные шкафы. Вы оказались оригинальнее, чем я думал.

Галя лежала спокойно; о ярости, пылающей в ее душе, француз не догадывался.

— Сейчас я уберу скотч с ваших губ, — вежливым, спокойным голосом продолжил мсье Селин. — Но предупреждаю, если вы станете кричать, мне придется прибегнуть к самым решительным мерам, чтобы вас успокоить. А мне этого не хочется. Если вы согласны вести себя спокойно — кивните.

Галя кивнула.

— Отлично, — похвалил француз, затем ухватился за край скотча пальцами и резким движением оторвал его от Галиного лица.

Галя хрипло вдохнула воздух ртом, сплюнула и коротко произнесла:

— Сволочь!

Мсье Селин улыбнулся.

— Очень экспрессивно. Итак, Галя, я хочу поговорить с вами о вашей работе.

— Развяжите руки! Мне больно!

— Увы, не могу. Будь вы простой девушкой, я бы, конечно, развязал вас. Но вы — милиционер, и в этом есть элемент непредсказуемости. Я не хочу рисковать.

— Тогда помогите мне сесть на кушетку. У меня болит спина.

— А вот это охотно.

Мсье Селин встал со стула, наклонился, обхватил Галю за плечи и одним сильным движением пересадил ее на кушетку. Галя застонала.

— Простите, я не хотел, — сказал мсье Селин. Он убрал челку с Галиных глаз, пригладил ей волосы и вернулся на стул.

— Теперь мы можем поговорить?

— Теперь — да, — сказала Галя.

Несмотря на страх, боль в запястьях и клокочущую ярость в груди, она решила вести себя смирно, по крайней мере, до тех пор, пока не выяснится, что здесь происходит.

— Мне не нравится, когда меня принимают за дурака, Галя, — продолжил мсье Селин. — Ваш коллега, Александр Борисович, пришел ко мне в офис, представившись сотрудником строительной компании. Признаюсь, он вел себя вполне уверенно и естественно. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы не моя природная осторожность. На всякий случай я установил за вашим коллегой слежку. Да-да! По роду своей деятельности я должен быть подозрительным даже тогда, когда нет никаких видимых причин. И на этот раз моя подозрительность себя оправдала. Знаете, что я выяснил? Что ваш коллега Козловский вовсе не Козловский! Он — Турецкий! Понимаете, о чем я?

— Не совсем, — тихо сказала Галя.

— У меня много полезных знакомств в Москве. — Мсье Селин неприятно усмехнулся: — Поверьте мне, деньги открывают любые двери.

Галя молчала.

— Отчего

же вы молчите? Турецкий — следователь Генеральной прокуратуры! Как только я выяснил это, мне стало любопытно, чем я мог его заинтересовать. Я продолжил слежку и вышел на вас. Признаюсь, ваша красота произвела на меня впечатление. Но еще большее впечатление на меня произвела ваша ложь: вы так неумело и простодушно лгали, что я даже умилился. Поверьте мне, дорогая моя, я не хотел причинить вам зла. Я просто хотел воспользоваться вашим простодушием и кое-что у вас… выведать. Вас погубил не я, вас погубило собственное любопытство. Впрочем, не все еще потеряно.

Галя усмехнулась.

— Почему вы смеетесь? — насторожился мсье Селин.

— Вы смешно разговариваете, — сказала Галя. — Как герой романа.

Мсье Селин кивнул:

— О, да! Пока я изучал ваш язык, я прочел много русских книг. Возможно, поэтому я и говорю немного по-книжному.

— Вы ведь не француз, — сказала Галя.

Мсье Селин покачал головой:

— Нет.

— Где вы изучали русский язык?

— Вы все так же любопытны. Извольте, я отвечу. Начал у вас в стране — давно, очень давно, вы тогда, наверное, еще не родились. Я учился в Москве в институте. Потом, у себя на родине, я продолжил изучение русского языка. Это великий язык! Можете мне поверить как эксперту. Я свободно говорю на английском, французском и немецком. Но говорить на вашем языке для меня — огромное удовольствие!

Галя пошевелила руками, и это движение заставило ее поморщиться от боли. Она закусила губу, потом посмотрела на мсье Селина, прищурилась и резко спросила:

— Кто вы?

Мсье Селин усмехнулся:

— А вы?

— Вы ведь знаете…

Он покачал головой:

— Не совсем. Какое дело вы расследуете вместе с Турецким? Почему он пришел ко мне? Как далеко вы продвинулись?

— Я не знаю, — ответила Галя. — Я не работаю с Турецким. Правда. Он просто ухаживает за мной.

— Что вы говорите! — улыбнулся мсье Селин. — Ладно. По-хорошему вы не понимаете. Тогда, может быть, поймете по-плохому? — Он повернулся к двери и крикнул: — Хасан!

За дверью послышались тяжелые шаги, затем дверь открылась, и в комнату тяжелой поступью вошел широкоплечий мужчина.

— Хасан, — обратился к нему мсье Селин, — наша гостья не хочет говорить откровенно. Пожалуйста, поговори с ней ты, у меня не получается.

Широкоплечий мужчина, не говоря ни слова, подошел к дивану, на котором сидела Галя и вдруг, не размахиваясь, влепил ей звонкую пощечину. Голова Гали мотнулась в сторону. Она повалилась на бок, больно ударившись головой о подлокотник дивана, и застонала.

— Это только начало, — сказал Хасан. — Будешь упираться — получишь еще.

Галя выпрямилась, прямо и смело посмотрела в темное лицо злодея и сказала:

— Что, приятно быть сильнее связанной женщины? Ты не мужчина, а ишак позорный!

Второй удар оказался сильнее первого. У Гали зазвенело в голове, а рот наполнился горячей, солоноватой кровью. На этот раз она даже не застонала.

— Будешь продолжать — буду бить, — коротко сказал Хасан.

Галя выплюнула кровь себе на колени и хрипло проговорила: