Объект закрытого доступа
Шрифт:
Закрыв за собой дверь, Хасан поднял руку, сжал ее в кулак и крепко впился зубами в костяшку сустава. Подождал, пока выступит кровь, потом вынул кулак изо рта, удовлетворенно кивнул и двинулся дальше.
Айман аль-Адель сидел на диване с тетрадью в руке и что-то писал в ней. Вид у него был сосредоточенный. Хасан подошел к дивану и остановился. Айман оторвался от работы и поднял взгляд на Хасана.
— Чего тебе? — недовольно спросил он.
— Слушай, Айман, эта девушка… — медленно начал Хасан,
— Что с ней?
— Похоже, она и правда ничего не знает.
— Да ну?
— Да, — сказал Хасан. Затем криво ухмыльнулся и добавил: — Я только что был у нее.
Айман вскинул черные брови:
— Ты с ней разговаривал?
Хасан посмотрел на свой окровавленный кулак, облизнул губы и угрюмо ответил:
— Да.
Айман тоже посмотрел на кулак Хасана. Усмехнулся:
— Я вижу. Что же она тебе сказала?
— Она сказала, что ничего не знает. Она сильно напугана, поэтому говорит правду.
— Ты что, бил ее? — с усмешкой спросил Айман.
Хасан пожал широкими плечами:
— Так, немного. Она упиралась.
— И я ее понимаю, — все тем же ироничным голосом заметил Айман. — Любишь русских девушек, да, брат?
— Всяких люблю, — просто ответил Хасан. — Но она ничего про расследование не знает. Это точно, Айман.
— Это уже не имеет значения, — махнул рукой Айман. — Если она тебе так нравится, можешь с ней еще часок поразвлечься. До темноты.
— А потом? — спросил Хасан.
— Потом уведешь ее в лес и сделаешь так, чтобы она уже никогда и никому ничего не рассказала.
— Я? — растерянно переспросил Хасан.
Айман с усмешкой кивнул:
— Да, Хасан, ты. Возьмешь с собой Апти Вашаева. Надеюсь, справитесь вдвоем? Или мне пойти с вами?
— Справимся, — выдохнул Хасан.
— Вот и хорошо. А теперь иди. Операция через два дня, у меня много работы.
И Айман вновь углубился в расчеты.
10
Полковник Рыцарев открыл дверь в квартиру Ники своим ключом. Ему было приятно чувствовать себя человеком, возвращающимся с работы туда, где его ждет любимая женщина.
Ростислав Вадимович терпеть не мог слова «любовница». В нем звучало что-то пошлое, приземленное; так можно было называть девку, которой удовлетворяешь сексуальный голод. Но к Нике Рыцарев относился совершенно иначе. Ника никогда не позволила бы себе спутаться с мужиком из-за денег. Она была слишком горда для этого. Девушка иногда дразнила Рыцарева тем, что уйдет к другому, побогаче и посолидней его, но Ростислав Вадимович знал, что это только слова.
«А вот тот мальчишка, похоже, так не думал, — внезапно пришло Рыцареву в голову. — Он ведь, дурак, думал, что достаточно будет осыпать Нику золотом, как она тут же, забыв обо всем, завалится
Ростиславу Вадимовичу было противно вспоминать о Смирнове. В тот вечер парень вел себя нагло и бесцеремонно. Он забрался к Рыцареву в машину и стал оскорблять его, причем старлей Смирнов в нарушение всяческой субординации мгновенно перешел на дерзкое «ты».
— Ты ей не нужен, понял? Она встречается с тобой только из-за твоих сраных денег и из-за твоего надутого живота.
Насчет денег было все понятно, но при чем тут живот? И с чего это он надутый? Слова о животе задели Ростислава Вадимовича за живое. Он был здоров и мускулист, и при желании мог в два счета скрутить этого наглого парня в морской узел. Старлей Смирнов, восприняв его молчание как проявление слабости, продолжил свою бесцеремонную трескотню:
— В общем, так. С Никой ты больше не встречаешься. Если я еще хоть раз увижу тебя возле ее дома, я сделаю так, что ты сядешь на нары. Всерьез и надолго. Я ясно выражаюсь или разжевать?
— Разжуй, если зубы позволят.
— Позволят, не волнуйся, — с усмешкой парировал Смирнов. — А вот тебе, старику, самое время о зубах побеспокоиться. Пока еще они на месте.
— Резкий ты парень, Валентин. А не боишься, что я надаю тебе по морде и выброшу из машины? А завтра выкину тебя из отдела ко всем чертям с понижением в звании!
— Полковник, ты не первый день меня знаешь. И должен понимать, что у меня на тебя кое-что есть. Я следил за тобой всю неделю, полковник. Я прослушивал твои телефонные разговоры. Я знаю о твоих отношениях с Гатиевым и Альхаровым.
Рыцарев задумался. Дерзость парня не вывела его из себя — и не такое приходилось выслушивать. Неприятность состояла в том, что парень и в самом деле мог узнать много лишнего. Он умел работать с аппаратурой, умел вести наружное наблюдение. Он знает о встречах с Гатиевым и Альхаровым, а значит, не блефует. Но для чего ему все это? Неужели только из-за Ники?
— Чего ты хочешь? — прямо спросил парня Ростислав Вадимович.
— Чего я хочу? — Смирнов нагло усмехнулся. Он явно считал себя победителем. — А разве я не сказал? Во-первых, я хочу, чтобы ты оставил в покое Нику.
— Это я понял. А во-вторых?
— А во-вторых, пятьдесят тысяч долларов наличными.
Рыцарев ухмыльнулся:
— А задница не слипнется?
— О моей заднице не беспокойся. Побеспокойся лучше о своей. На зоне для нее найдется много работы.
Рыцарев посмотрел на парня и усмехнулся:
— Пятьдесят тысяч — большая сумма.
— Только не для тебя. Я думаю, Альхаров заплатит тебе в десять раз больше.
— Все-то ты знаешь, — холодно произнес Рыцарев. — Не пойму, почему такие скромные запросы? Почему не сто тысяч и не двести?