Оберон - 24. Часть вторая.
Шрифт:
Вот и засека. Суровый воин у ворот спрашивает:
– Кто такие?
– Свои. На них напали поганые, мы помогли им отбиться, видишь, они и лошадок добыли. Сейчас к Микуле идём, с докладом.
– Почему парень вооружён, да и девка тоже? – строго спросил воин.
– Так бились мы вместе, плечо к плечу! Видишь, доспехи вражеские навьючены!
– Мало ли! Может, Князя Мстислава засланники!
– Микула разберётся.
– Не забудь разоружить, когда поведёшь в терем.
– Ну, ты, Доброжир, мнителен! Неужто
– Бережёного бог бережёт… проходите, - открыл стражник ворота. Мы въехали на заставу.
Застава как застава: большой дружинный дом, отдельный пищеблок, баня дымится, особняком стоит терем. Также присутствует наблюдательная вышка, нечто, похожее на большой плац, вероятно, тренировочное поле. Всё функционально, ничего лишнего. Не хватает только клуба с духовым оркестром.
Мы подошли к дружинному дому, спросили у часового, где командир.
– Десятник ещё здесь, - был ответ.
– Зови, скажи, пополнение прибыло!
– Пополнение? – удивлённо спросил часовой, тут же расплываясь в улыбке, даже в темноте увидев, что один из нас – девушка.
– Слезайте с лошадей, - сказал Вольха, - нельзя здесь верхом.
Я сначала посмотрел, как сошла Катя. Катя соскользнула с лошади. Я сделал то же самое. Лошадки уже привыкли к нам, да мы ещё не тяжёлые.
А коновязь тут есть! Я привязал наш трофей к бревну, и встал рядом с Катей и Вольхой.
Вольха был на голову выше меня!
Вышел Микула, одетый в меховой полушубок, в волчьей шапке.
Вольха доложил о происшествии, представил нас.
– Что же вы хотите? – недоумённо спросил Микула.
– Понимаете, - проникновенно сказала Катя, - мы историки, изучаем быт, верования, обычаи людей. Ведь, сколько людей, столько и обычаев, правда?
– С этим трудно не согласиться, - признался Микула.
– Поэтому мы с мужем хотим пожить у вас, будем нести службу, ходить дозором, потом перейдём в другое место. Можно? – умоляюще спросила Катя.
– Хм! – ответил десятник, с любопытством разглядывая Катю, - У нас здесь мужской коллектив, ни женщин, ни девушек. Ты одним своим видом взбудоражишь всю заставу! Передерутся за тебя, вся дисциплина псу под хвост!
– Что значит, «передерутся»? – нахмурился я, - Она моя жена!
– Во-первых, не все поверят, больно вы молоды, во-вторых, передерутся за право идти с ней в наряд.
Пойдут в наряд, и, вместо того, чтобы смотреть вокруг, будут смотреть на Катю, и ронять слюну!
– Мы будем вдвоём ходить…
– Куда? Вы, знаете наши тропы? Сначала надо вас обучить, а потом… потом вы уедете. Вот нужна мне такая головная боль?!
– Понятно, - потупилась Катя, - сейчас мы уйдём.
– Куда уйдёте?! – удивился Микула, - Ночь на дворе.
– В лес, - пожал я плечами, - откуда пришли, туда и уйдём.
– На ночь глядя, никуда я вас, не отпущу! Ещё на банду поганых нарвётесь! Думаете, здесь
– Саблей владеешь, что на боку у тебя? – спросил он, я пожал плечами.
– Эту саблю он у поганого отнял, зарубил того этой же саблей, потом нам помог, зарубив другого, - подсказал Вольха, который стоял поодаль, но, видать, слух у него был, как у филина.
– Так было дело? – спросил Микула у Кати.
– Так, - кивнула Катя, - только я не видела.
Микула расхохотался: - Славные вояки у нас появились! Завтра проверю, ну, идите, баня протопилась, ждёт вас! Вольха, проводи, сначала попарь гостей, потом уже вы с Дубыней!
– Слушаюсь! – радостно отозвался Вольха.
– Ишь! Историки! Выдумают же! На что только не пойдут эти боярские дети. Думают, не узнаю! Ха! Обмануть Микулу Велесовича! – восторгался нашей хитростью Микула.
Вольха тоже слышал.
– Да, Лада, я тоже узнал тебя, - вздохнул Вольха, - помнишь, с горки катались, когда малые были? И «мужа» твоего я видел, только не сразу признал, возмужал парень, Ратибор, кажется? – я промолчал, а Катя сказала:
– Зови нас Катя и Антон! Забудь наши другие имена. И мы муж и жена!
– Ха! – усмехнулся Вольха, - Ладно. А что, мыться вместе будете? Впрочем, не моё дело, у нас дома часто мальчишки с девчонками вместе моются, это здесь, на засеке, все напряжённые ходят, так что, от греха подальше…
– Вот и баня. Заходите, ага, уже стол накрыт, квас, снедь. Вы, как вымоетесь, надевайте нательное бельё, выходите, снедать будем.
– Ой! – сказала Катя, - У нас же только нательное бельё, зимнего ничего нет, кроме вот этих доспехов, а в них мне не хочется здесь ходить. Есть у вас верхняя одежда для нас?
– Однако вы бежали быстро! Даже зимнюю одежду не успели прихватить. Не будут вас искать?
– Недели две у нас есть, - нерешительно сказала Катя. А я подумал, что такая красивая девочка, как Катя, вполне сойдёт за княжну, потому и перепутали. А кто я? Неужели опять брат?!
Вольха ушёл, я заглянул за дверь, ведущую вглубь бани, убедился, что там предбанник.
– Пойдём, Катя, здесь можно раздеться.
В предбаннике горела тусклая коптилка, так что, хоть Катя и стеснялась меня, в полумраке мы вылезли из скафандров, положили их в складные походные хранилища. Ведь рюкзаки мы не забыли! И были они особо прочные, так что от стрел даже царапин не осталось. Вынули оттуда нижнее бельё и шортики с маечками. Надеюсь, подберут нам куртки и штаны. Привыкли мы, что всё время попадаем в лето, думали, зимой в скафандрах походить. Оно бы можно, но я сильно успел соскучиться по Кате, а одеваться-раздеваться больно муторно.