Оберон - 24. Последние приключения перед школой.
Шрифт:
Когда подошли к дому Трофима, увидели, что он тоже занят персами. Так, пройдясь по улице, мы увидели, что, наиболее приличные дома освобождают от владельцев, явно готовя для заселения.
Мы решили добежать до школы, нашли там Иллариона. Учитель посоветовал где-нибудь спрятаться.
– Это передовые части, - сказал учитель, - их задача, захватить объект и удержать. Им не до ребят. Когда подойдут основные части, начнут хватать всех, кто попадётся под руку, кого для себя, кого для продажи. Многие персы тоже любят мальчиков.
– А взрослые? – спросил я.
– Совет города схвачен, кто в тюрьме, кто убит. Знатные горожане тоже под арестом, простолюдинам велено заниматься своими делами. Ко мне обещали привести детей, чтобы я сними занимался.
– Понимаете? – усмехнулся Илларион, - Все должны быть при деле, никто не должен болтаться просто так. Кто ничего не делает и просто глазеет, тот шпион. Так что, или прячьтесь, или оставайтесь на занятия.
Я подумал, что детей хотят собрать в одном месте, чтобы легче было схватить и продать в рабство, так что счёл более разумным смыться подальше из города.
Когда пришли к себе в катакомбы, рассказали, что происходит в городе. Ни у кого не возникло ни одной умной мысли. Я подумал, что скоро съедим весь небольшой провиант и придётся что-то делать. Пока можно питаться ракушками и водорослями, но нужна и пресная вода, и хлеб. К тому же у нас двое малышей.
Пока я думал невесёлые думы, ко мне подошли Трифон и Лариса.
– Что будем делать, Антоний?
Как будто у меня была готова куча планов.
Всё обстояло гораздо хуже. Я должен был их бросить на произвол судьбы.
Появись сейчас Катя, я обязан её увести к себе и навсегда забыть этот Мир. Пока я здесь, могу спасти хоть малышей, на всех моих сил не хватит. Увести с собой ребят я не имею права, можно было взять с собой только ангелов, если бы они здесь были.
Пока некого уводить, мне самому надо выживать. Я открыл глаза, посмотрел на своих друзей, и сказал:
– Надо как-то выживать. Будем ловить рыбу, ракушки, проводить разведку в городе. Судя по всему, персы собираются остаться здесь навсегда.
Несколько дней мы сидели тихо, как мыши, потом решились на вылазку.
На первый взгляд жизнь в городе вошла в нормальное русло. Работали ремесленники, шумел рынок, торгуя всем, что только можно сделать или вырастить. Не было только рыбы. Персы запрещали выходить в море, можно было брать только то, что ловилось с берега.
Нам навстречу попалась стайка ребятишек, от которых мы узнали, что Илларион уже не ведёт занятия, где он, тоже неизвестно, занятия сейчас ведёт другой учитель, который отдаёт предпочтение спортивным занятиям.
За эти несколько дней наши припасы были съедены, есть хотелось безумно, особенно хлеба.
На рынке продавался хлеб, но у нас не было денег, а за воровство можно было легко лишиться кисти руки даже в мирное время, сейчас же могли
В эти века жизнь ребёнка ничего не стоила, нас и продавали дёшево на рабском рынке, это сколько надо кормить подростка, пока из него вырастет сильный раб?
Зато персы охотно скупали детей оптом, отправляя в свои военные лагеря. Для чего, можно было только догадываться. Я думаю, пленными мальчишками компенсировали потери личного состава на бесконечных войнах, выращивая из них новых воинов. Не исключено, что их покупали и для других нужд.
Так что, мы не стали рисковать. Набрав родниковой воды, отправились домой.
Уныло рассказав невесёлые новости, углубились в безрадостные думы.
– У себя в саду я закопал несколько оболов, - вдруг сказал Ксанф, - я играл в пиратов, зарыл клад…
– Ты можешь его найти? – спросил Трофим.
– Конечно! – мотнул рыжей головой Ксанф, - У меня там шалаш, в нём спрятаны лук со стрелами.
– Сходим вечером на разведку? – спросил меня Трофим.
– Неплохо бы, - улыбнулся я, - только Ксанф будет сиять, как факел, своими огненными волосами.
– Мы ему повяжем косынку, - предложила Лариса.
– Это мысль! – одобрили мы и пошли искать тёмную одежду. Зосима у нас совсем притих, занимался девочками, в наших разговорах не принимал участия. Я решил издали посмотреть, что делается у него дома.
Когда стемнело, мы пробрались на окраину города. Руки и ноги у нас загорели до черноты, несмотря на то, что Ксанф был рыжим, мы с ним сделали себе банданы, Трофим и так был темноволосым.
Спрятавшись в кустах на пригорке, мы внимательно осмотрели тёмный сад усадьбы родителей нашего друга. Кругом было тихо, и мы рискнули забраться в сад.
На четвереньках пробрались в шалаш, радуясь удаче. Ксанф откопал горшочек, где звякнули монетки, даже его детский лук со стрелами оказались на месте.
В это время в доме появился свет, кто-то вышел во двор. Какая-то женщина…
– Мама! – воскликнул Ксанф, бросаясь к женщине. Мы не успели его задержать. Ксанф уже обнимался со своей мамой. Мы уже было обрадовались, что у Ксанфа так всё хорошо, как из дома вышел какой-то военный, грубо схватил обоих за руки и увёл в дом.
Ничего не понимая, мы смотрели на то место, где только что стоял наш друг.
– Что это значит? – спросил Трофим. Я молча пожал плечами, с холодком в животе.
– Если Ксанфа спросят, где он был, думаю, долго отпираться Ксанф не будет. Не знаю, правда, кому мы нужны.
– Может, подползти к окну, послушать? – вздрогнув, спросил Трофим.
– Нет, - решил я, - можем попасться и мы. Думаю, там Ксанфу будет не хуже, чем с нами.
Мы вернулись к себе, подавленные, но не забыв захватить с собой все богатства друга.
Рассказали, что случилось, поужинали печёной рыбой и легли спать.