Оберон - 24. Последние приключения перед школой.
Шрифт:
Как всё-таки легко в эти простые века! Боги жили тогда среди людей, и это не было чем-то необычным. «Ты бог?», «Да, я бог, будем знакомы!».
Поэтому я и ответил в таком стиле:
– Я не бог, я сын бога, и не всемогущ. Накормить и дать тебе новый хитон не в моих силах.
– Вижу, - вздохнула девочка, - вы сами голые.
– Мы просто купались здесь, - оправдывался Трофим, - наша одежда вон там лежит, а сюда пришли, потому что решили узнать, кто здесь поселился, в этом страшном месте.
– Почему
– Здесь обвалились катакомбы, похоронив заживо несколько десятков рабов и каменотёсов, - сказал мрачно Ксанф.
– Вот почему меня здесь никто не побеспокоил, - улыбнулась девочка, - и как хорошо, что вы такие смелые, - с благодарностью посмотрела она на меня.
– Можно узнать, как твоё имя? – сглотнул я, не в силах оторваться от её красивого лица.
– Лариса, - улыбнулась мне девочка.
Мы тоже представились.
– Тони, - спросила меня Лариса, - ты такой худенький, потому что со всеми делишься своим здоровьем?
– Не совсем так, - смутился я, - я ведь ещё расту.
– Лариса, если не секрет, скажи, почему вы тут прячетесь?
– Какой тут секрет, – горестно вздохнула девочка, - Мы беженцы из Лападокии, там уже хозяйничают персы. Пока бежали, я потеряла отца и маму, теперь вот, нищенствуем. Я ныряю, ловлю ракушки. Иногда варю суп из водорослей, редко, но подают. Тогда у нас с Илией есть хлеб.
– Твою сестрёнку зовут Илия? – перебил я, улыбаясь, - А мою сестрёнку зовут Ия!
– У неё тоже фиалковые глаза? – улыбнулась мне Лариса, - И она тебе сестра?
– Ну… - потупил я глаза.
– Понимаю, - засмеялась девочка, - секрет?
– В какой-то мере, - покраснел я, - Лариса, давай, искупаемся? Жарко очень.
Девочка смутилась.
– Мы не будем смотреть, - пообещал я, - Ксанф сейчас сбегает за моей сестрёнкой и другом, а мы с тобой наперегонки, хорошо? – Лариса кивнула. Трофим с радостью забрал у неё девочку, мы отвернулись, я краем глаза увидел, что Лариса сбросила хитон и бронзовой рыбкой нырнула в волны. Я побежал следом.
Лариса плавала, как чайка на волнах, ныряла, как дельфин. Конечно, она моментально меня обогнала, смеясь.
– А ты не гордишься своим божественным происхождением. – похвалила она меня, подплыв вплотную. – Не хвастаешься.
– Нечем мне хвастаться, - признался я. – Папа не разрешает.
– А кто у тебя папа? – хитро спросила девочка.
– Папа и есть папа, - ответил я, не зная, каким именем мой папа зовётся в это время.
– Наверно, Зевс? – спросила опять Лариса, - А мама? Афродита?
– Лариса! – обиделся я.
– Ой, извини, Тони! Просто мне уже давно не было так хорошо, как сейчас.
Когда мы выбрались на берег, Лариса не стала натягивать хитон на мокрое тело, положила себе на колени. Здесь уже были все наши мальчишки и моя сестрёнка.
– Давайте здесь вместе играть? – предложил я, и все, с радостью, согласились.
Уже вечерело. Мы оделись, попрощались с Ларисой и отправились домой, рассуждая, где взять еду и одежду для Ларисы и маленькой девочки.
– Я попрошу у мамы старый гиматий, - сказал Трофим, задумчиво.
– Да, - сказал я, - надо попробовать выпросить тунику или хитон, а то у Ларисы на её хитоне дыра на дыре.
– Мам! – спросил я вечером у Климены, - Мы подружились с одной девочкой. Она беженка с Лападокии. Они с маленькой сестрёнкой живут в катакомбах, у них совсем истрепалась одежда, и нет еды. Может, мы можем чем-нибудь им помочь?
– Ты очень добр, сын мой, - сказала Климена, подумав, - если бы вы оставались такими, когда вырастете, - вздохнула она, - сейчас, посмотрю, у меня должна остаться туника, или хитон от тех времён, когда я была маленькой. Хотела тебе отдать, но тебе они ещё велики.
Мама Климена ушла, а я остался, запустив пятерню в свои нечёсаные космы и думая, что бы значили её слова о том, что мы не останемся такими, как сейчас, когда вырастем. А какими мы будем?
Мне кажется, мама с папой специально отправляет меня в такие места, чтобы я проникся знанием, как живётся простым людям в разные времена. По-моему, это лучшая учёба, узнать жизнь людей изнутри.
– Вот, посмотри, - протянула мне мама свёрток. Я развернул, прикинул на себя. Немного длиннее колен, Ларисе будет впору эта туника.
– Ты куда? – остановила меня мама.
– Я отнесу? – попросил я, - А то завтра в школу, потом обед…
– Хорошо, сбегай, - улыбнулась мама, - только поцелуй меня.
Я подбежал к маме, расцеловал её, от чего Климена стала ещё прекрасней. Она завернула в узелок горсть фиников и лепёшку, протянула мне:
– Вот, отнеси своей подружке.
– Мама… - покраснел я.
– Ладно, ладно, женское сердце не обманешь, нравится она тебе.
Я улыбнулся маме и побежал на берег. Когда прибежал, здесь уже были все мои друзья. Они разожгли костёр и что-тот пекли на ветках.
– Я же говорил, прибежит, - с удовольствием сказал Трофим, у которого на коленях сидела Илия.
Лариса не удержалась от радостной улыбки.
– Лариса, – сказал я, - вот, мама передала тебе тунику и немного еды.
– Спасибо, - мило зарделась девочка, а я вспомнил, что у нас есть сломанный костяной гребень. Надо обязательно взять его и расчесать волосы Ларисе.
– Трофим, - сказал я, - дай мне малышку, надо ещё немного её подлечить.
Взяв девочку на руки, я подозвал к себе Ларису, мы отгородились, от остальных, контуром, напитались все втроём силой жизни.