Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
Маша отключила телефон.
— «Ничего не сделает», — передразнила она мать, — это Тошка мне ничего не сделает, а папашка… — она замолчала, задумавшись.
— Ты чего, Маш? — спросил я, — Где Славка?
— Что? Славка? Пошли куда-то пиво пить. Да ну его, вчера до полуночи были на дискотеке, пробовала это пиво, не понравилось. Дома ещё мамка раскричалась. Славка целоваться лез… Тошка, а ты целоваться умеешь?
— Наверно… — опять стал краснеть я.
— Что значит, «наверно»? — спросила она, — не
— Целовался…
— С кем это? — ревниво спросила Маша. Я сразу не заметил, что друзья слушают наш разговор.
— С Катей, — ответил я.
— Это не считается, — все разочаровались.
— Почему это не считается? — возмутился я, вспоминая первые наши с Катей поцелуи.
— Потому что она твоя сестра!
— А сестра уже не девочка?!
— Не считается!
— Зато она меня научила правильно целоваться!
— Покажешь? — вдруг спросила Алиса, которая сидела, поставив ноги на скамейку и натянув юбку на коленки. Все замолчали, разглядывая это чудо природы.
Алиса посмотрела на всех по очереди, встала и пошла домой.
— Алиса, подожди! — крикнул я, но девочка не оглянулась, а я не решился пойти за ней, иначе Маша рассердится, и мне придётся ночевать в пустом доме одному.
— Ну вот, девочку обидели, — вздохнул я.
— Никто её не обижал, — сказал Димка, — сама на себя обиделась.
— Да, ребята, надо же так обнаглеть: при всех предложить мальчику поцеловаться! — услышал я незнакомый голос, и увидел рыжую девочку.
— Алёна! — обрадовалась Маша, — Познакомься, это Тошка! То есть, Антошка, Антон!
— Как всегда, всё лучшее достаётся тебе, — заметила Алёна, — привет, Антошка! Почему ты не рыжий?
— Почему я должен быть рыжим? — удивился я.
— Потому что в мультике Антошка, который не хотел копать картошку, был рыжим. Но это неважно, был бы ты рыжим, был бы мой… да ладно, Маш, выручу, первый раз, что ли?
Ребята стали расходиться, мы с Машей переглянулись, и пошли ко мне домой.
— Кушать будешь? — спросил я, когда пришли.
— Ты меня постоянно кормишь, — рассмеялась Маша, — прямо как мама.
— Если будешь, хозяйничай на кухне, я помоюсь и переоденусь, опять весь пропылился.
— Можно мне тоже помыться? — спросила Маша.
— Конечно, сейчас полотенце достану.
Потом сидели и уминали пюре с вкусной курицей.
— Это ты готовил? — спросила Маша.
— Пюре я, курицу запекала Алиса, — заметив, как изменилось лицо Маши, я поспешил успокоить её:
— Маша, Алиса для меня такой же друг, как и все остальные.
— А я?
— Не знаю, Маша, ты мне нравишься больше всех. Но мы же скоро уедем! Не надо злиться на Алису, мы всё равно расстанемся. А пока мы вместе, будем радоваться, ладно?
— Конечно, Тоша!
Я постелил Маше в зале, на диване. Пусть смотрит
Зазвонил мой телефон.
— Катя! — обрадовался я.
— Соскучился? — с улыбкой спросила Катя.
— Очень! — искренне сказал я.
— Тошка, я только утром приду, не скучай там, хорошо?
— Кать, мне страшно одному, приходи раньше, ладно?
— Сегодня уже не могу, Тоша.
— Не сегодня, завтра, послезавтра.
— Тош, ты сам сказал, чтобы я дома не работала, — я вздохнул.
— Не вздыхай, Антошка! Вернёмся домой, там тебя ждёт Алия, сразу про меня забудешь!
— Мне здесь нравится, — сказал я.
— Ещё бы! — невесело рассмеялась Катя, — Все девочки твои.
— Не только из-за девочек, здесь и ребята хорошие друзья. Пожить бы здесь, хотя бы годик.
— Сам знаешь, что это невозможно. Вот вам с Катей дали такую возможность, и что? Ты опять со мной скитаешься, — я молчал, только сопел в трубку. Стыдно. Катя там меня бросила.
— Тошка, — послышалось в трубке, — Тош?
— Что, Катя?
— Я люблю тебя, Тоша.
— Я тоже, — хрипло ответил я, и связь прервалась.
— Маша! — позвал я, включая телевизор — Я тебе постель застелил.
Пришла Маша, мы посидели рядом, посмотрели телевизор.
— Тоша, ты, правда, умеешь целоваться?
— Умею.
— Поцелуй меня? — я внимательно посмотрел на неё, потом прикоснулся к её мягким губкам, несколько раз мелко поцеловал их, от уголка до уголка, потом, когда она приоткрыла ротик, дольше целовал её вкусные губки. Было необыкновенно приятно.
Отодвинувшись, посмотрел на Машу, глаза у Маши радостно блестели, щёчки заалели.
— Ещё! — попросила она. Я ещё поцеловал, Маша обхватила меня руками, и долго не отпускала.
— Маша, хватит, а то не уснём, — сказал я.
— Ты так целуешься! — с придыханием сказала Маша, — Я думала, знаю, что такое поцелуи! Оказывается, ничего я не знаю! Давай, ещё?!
— Маша, больше нельзя, нельзя!
— Почему? — удивилась Маша, расстроившись.
— Я не могу тебе всё объяснить, но, если мы продолжим целоваться, ты не сможешь расстаться со мной.
— Я и так не хочу с тобой расставаться!
— Маша, мне придётся уехать! Я смогу завтра тебе подарить ещё два поцелуя.
— Ты прямо какие-то сказки рассказываешь!
— К сожалению, не сказки.
Хорошо, что меня предупредили, чтобы я не целовался со смертными. Кто предупредил? Конечно, Алия! Перед нашим уходом они с Маем пригласили меня на вечеринку, и там всё мне объяснили.
С трудом оторвавшись от этой чудесной девочки, я пошёл спать. Немного поворочавшись, потрогал языком губы, ощущая вкус поцелуя, и уснул, со счастливой улыбкой.