Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
Проснулся я с ощущением счастья. Потянулся, и понял, что не один. Приподнявшись на локте, увидел, что рядом со мной мирно спит Маша.
Может, я ещё долго любовался бы девочкой, но время! Скоро придёт Катя. Что будет! Если я ещё не стоял в углу, то теперь точно постою! Или уши надерёт!
— Маша! — осторожно потряс я девочку за плечо.
— Ну что? Дай поспать.
— Ах, так! — я встал на колени, схватил подушку.
— Маша! — коварным голосом сказал я. — Вставай! —
Запыхавшись, стояли на коленках и смотрели друг на друга.
— А я вижу! — показала Катя мне на плавки.
Я машинально посмотрел вниз и получил удар подушкой по голове, от которого уткнулся носом в одеяло. Маша вскочила и бросилась бежать, я настиг её возле туалета, схватив за талию.
— Пусти, Тошка! В туалет хочу! — смеялась Маша.
— Беги, — отпустил я девочку, — а то описаешься! — Маша рассмеялась и скрылась за дверью, а я пошёл заправлять кровать. По всей комнате валялись купюры, выпавшие из-под подушки, куда я их вчера спрятал. Собрав деньги, заправил постель и пошёл умываться.
Когда вышел, Маша уже ждала меня, мы поменялись местами. Мы с Машей так и ходили, я в одних плавочках, она в плавочках и маечке.
— Маш, собери свою постель, и одевайся, а то скоро Катя придёт.
— Ругаться будет? — донеслось из ванной.
— Или в угол поставит, или уши надерёт. Или сначала уши, а потом в угол.
— Строгая у тебя сестра!
— А то! — с гордостью сказал я, отправляясь в комнату, одеваться. Пропылившуюся и пропотевшую одежду опять в стирку. Порывшись в шкафу, нашёл чёрные шорты и майку.
Увидев меня, Маша сказала: — Какой ты! Что ни надень, всё тебе идёт!
— Маша, не прибедняйся! Ты тоже красавица!
— Да ну… — кокетливо сказала Маша.
— Пошли, чаю попьём, что ли?
Когда почти весь чай был выпит, мы услышали шум открывающейся двери. Я вскочил и помчался встречать Катю.
— Катя! — кинулся я ей на шею. От Кати пахло табаком и вином, но для меня этот запах показался самым лучшим в мире.
— Тошечка! Сынок! — ворковала радостная Катя, крепко обнимая и целуя меня.
— У нас гости, — шепнул я.
— Кто? — удивилась Катя.
— Маша.
— Маша? — удивилась Катя, снимая обувь, — С утра?
— А что такого? Катя! — Опять я обнял Катю, расплываясь в улыбке, — Как я соскучился!
— Эх, Тошка! — вздохнула Катя, — Если бы ты скучал по мне, не как по маме…
— Кать, не надо. Пойдём, умывайся, а я наложу тебе кушать.
— Чем порадуешь?
— Запечённая курица с пюре.
— Ты не перестаёшь меня удивлять.
— У меня хорошие друзья.
— Я рада
— Здравствуйте! — встав и слегка поклонившись, сказала Маша.
Пока Катя мылась и переодевалась, я разогрел ей завтрак.
Дождавшись, когда Катя выйдет, отпросился на улицу.
— Ну вот. Говоришь, соскучился, а сам за дверь! — заворчала Катя.
— Ты всё равно сейчас спать ляжешь. Мне скучно будет.
— Да, Тошка, устала я, ночь почти не спала.
— Кать, я пораньше приду! Я ещё чего-нибудь куплю.
Мы с Машей побежали вниз по лестнице.
— Тошка! А почему тебя сестра называет сыном?
— Мы так играем.
— А кем работает твоя мама?
— Охотником за головами.
— За какими головами? — удивилась Маша.
— Ловит человека, и берёт у него… интервью!
— Она что, корреспондент?
— Нет, антрополог.
— Что это значит? — спросила Маша.
— Изучает человеков.
— Человеков?
— Ну да. Здесь же нет ангелов, поэтому она изучает человеков.
— Понятно, — протянула Маша, — мы вышли из подъезда, взялись за руки и весело зашагали на нашу площадку.
На площадке нас увидели не только наши ребята, но и Славка. Посмотрел издали, но ничего не сказал. Мы стали играть в футбол, потому что большие пацаны куда-то пошли.
Я заигрался, и не заметил, что, Маша исчезла.
— А где Маша? — удивился я, покрутив головой.
— Наверно, домой пошла, — сказала Алиса. Сегодня она была в маечке и шортиках, и играла с нами в футбол.
Тут подбежал запыхавшийся мальчишка лет восьми:
— Ты Антон? — спросил он меня, — Тебя Маша зовёт, она у тех гаражей, — показал он пальцем, и я побежал к гаражам, на ходу натягивая майку.
Маши там не оказалось. Были там Славка с друзьями. Я оглянулся. Бежать было некуда.
— Ну что, Тошка-картошка, я тебя предупреждал? Предупреждал. Ну и не обижайся! — Славка врезал мне между глаз, я отлетел на метр, больно ударившись о землю, ободрал руки и ноги.
Славка, словно нехотя, подошёл ко мне и несколько раз пнул по бокам.
— Ещё раз подойдёшь к Машке, не так получишь, — Славка постоял, подумал, и стал расстёгивать ширинку: — Продезинфицирую твои ссадины… — приготовился помочиться на меня.
Я извернулся и ударил ему между ног. Наступил второй раз на те же грабли! Славка недолго корчился от боли, я не успел встать, как он начал меня яростно пинать по рёбрам, по голове, куда попало. Боль яркими вспышками отдавалась в голове, дыхание сбилось.
— Кончай, Славка, убьёшь ещё! — услышал я, и погрузился во тьму.