Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
— Я умру от ревности! — признался я.
— А мне будет легко?
— Можно сделать всё искусственно, как у нас, или в клинике доктора Натаниэля!
— Тоник, у нас это запрещено. Если бы не запрет, мы давно бы сделали это, — ответил Дэн.
— Значит, закон важнее выживания?
— Не знаю. Это противоестественно. Если ты против, я не стану держать тебя, но и помогать не буду.
— В чём? — насторожился я.
— В поисках пещеры, где вы оставили свои вещи.
Мы, кстати, прибыли сюда в своей домашней одежде: Катя в юбочке
— Ваш прежняя одежда хранится здесь, — сказал Дэн. Юлик не отпускал мою руку, умоляюще смотрел на меня.
— Подаришь мне племянника? — вдруг спросил он.
— У тебя, разве нет ещё? — удивился я.
— Племянница родилась, — притворно надулся мальчик.
— Но это же замечательно! — улыбнулся я. В памяти мелькнуло какое-то приятное воспоминание, связанное с девочкой. Да вот же она, стоит рядом!
— Конечно, — заулыбался Юлик, — но мальчик ещё лучше. Оставайся, Тон…
И я остался.
Мы снова провели обряд, и нас с Катей оставили одних, в шалаше.
У меня ничего не получилось. Сказывался недостаток гормонов. Мы с Катей нежно целовались, ниже груди она меня не пустила.
На другой день мы с Дэном и его друзьями отправились в степь. С нами поехал Юлик.
В спортзале клиники был тренажёр, как у североамериканских ковбоев, там меня учили держаться в седле дико скачущего жеребца.
Понятное дело, живая лошадь — совсем другое дело, но мне опять дали смирную лошадку, и парни успокоились, видя, как я уверенно сижу на ней, с прямой спиной, приподымаясь, в такт лошадиному бегу. Со стороны выглядело это так, как будто я не сижу в седле скачущей во весь опор лошади, а сижу на стуле.
— Где ты так научился сидеть на лошади? — удивлялся Дэн, — Ты же лечился?!
— Там был спортзал, — уклончиво отвечал я.
Поразил я и все мишени, без особого усилия растягивая луки своих друзей.
— Может, ещё поборемся? — шутя, спросил Дэн.
— Куда мне против тебя! — смеялся я, но Дэн не отставал, сказав, что никто не узнает о моём поражении. Тем более, если даже и узнают, не зазорно проиграть сыну вождя. Юлик даже запрыгал от радости.
— Чур, за хвосты не хватать! — закричал он. Я застыл, совсем забыв про хвосты, а Дэн сказал, ничуть не смущаясь, что это будет не честно, поскольку у меня нет хвоста.
Юлик захотел посмотреть.
— Юлик! — сказал я, — Ты же лежал в больнице, где один был с хвостом!
— Мы там не ходили голыми! — резонно возразил мальчик.
Одеты мы были в кожные юбочки, без мягкой повязки между ног.
— После борьбы будем купаться в речке, там увидишь, — успокоил я паренька.
Ребята расстелили попоны на траве, примяли их, образуя своеобразный татами, и мы вышли в центр, босиком.
Дэн был тяжелее меня, зато я быстрее. Всё-таки натаскали меня в спортзале, к тому же во сне я учил теорию новейшей борьбы, и помнил кое-что из прошлой жизни.
Покружив по шкурам, мы примерились друг к другу, и Дэн попытался схватить меня. Но только
Оказавшись позади него, несильно толкнул его ногой под коленку, и Дэн упал.
Тут же перекатился, и снова напал. Я провёл бросок, потом ещё. Дэн не знал приёмов, которые можно проводить с такой скоростью, он рассчитывал на силовые захваты. Зато выносливости ему было не занимать. Я же начал выдыхаться. Решив, что надо заканчивать схватку, я провёл серию молниеносных бросков, и взял его на силовой приём. Дэн терпел.
— Дэн, не советую терпеть, это же не война, сдавайся, — предложил я, — это же игра, никто не узнает.
Дэн признал своё поражение.
— Не ожидал от тебя, — сознался он, растирая руку.
— Меня бы Тон не победил! — гордо сказал Юлик, и все его поддержали.
Бахар решил побороться с победителем. Я отдохнул, сбегал в ковыль, и вышел навстречу батыру.
Батыр решил, что изучил мою тактику, и старался не даваться мне в руки, но был ещё медлительнее Дэна, так что, если с Дэном я осторожничал, то Бахара приложил о землю со всей дури, совершенно забыв, что это не маты.
Испугавшись, тут же начал делать ему искусственное дыхание.
— Ты так всех моих воинов покалечишь! — покачал головой Дэн, опять потирая пострадавшую руку.
— Извини, Бахар, — говорил я, поднимая друга на ноги, — совсем забыл, что здесь голая земля. Мы занимались на матах.
— На чём? — переспросил Дэн.
— Такие матрасы, набитые ватой.
— Прикажу такие сделать, будешь нас тренировать! — решил сын вождя.
Собравшись, поскакали на речку, где, раздевшись догола, стали купаться, веселясь, как маленькие дети. Юлик не отходил от меня, изучая мой крестец.
— Красиво! — вздохнул он.
— Тебе не пойдёт! — быстро возразил я, — Тебе с хвостиком гораздо лучше.
— Знаю я, — согласился мальчик, разглядывая свой хвостик с мягкой кисточкой на конце.
Оказывается, у них ещё были рожки, которые прорезались в день совершеннолетия. Сейчас были небольшие шишечки на голове, скрытые под волосами.
— Если вы несовершеннолетние, почему вам разрешают так рано жениться? — задал я волнующий меня вопрос.
— Сейчас у нас активная жизнь короткая, — махнул рукой Дэн, — пока дождёшься совершеннолетия, пыл угаснет. Поэтому мы и просим тебя посодействовать нашему возрождению.
— Да я-то не против, — уныло ответил я, — Я с ума сойду из-за Кати.
— Да не обижу я твою Катю! — засмеялся Дэн.
— Не понимаю, зачем она тебе нужна? — всё пытался я его отговорить.
— Так положено, — ответил Дэн, — за нами будут следить старейшины. Думаешь, мне легко расстаться со своей женой? Просто понимаю всю необходимость этого. Да и нравишься ты мне, знаю, моему Ветерку будет хорошо с тобой.
Ребята расстелили достархан, и мы отлично пообедали, опять мне достался приятный кисло-сладкий сок, прекрасно утоляющий жажду и немного тонизирующий.