Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
— Тон, ты со мной будешь завтра бороться? — спросил Юлик.
— Завтра Тоника не будет с нами, — сказал Дэн, — завтра он будет с Ветерком и её подругами.
— Как, с подругами?! — чуть не подавился я, — мы так не договаривались!
— Надо, Тоник, надо…
— Я ещё в плохой форме! — пытался я отбиться.
— Девочки восстановят тебе форму, иначе тебе самому придётся от них бегать! — ребята дружно заржали, даже Юлик. Мне оставалось только краснеть и есть сыр с лепёшкой.
Если мы с Катей прошлой ночью спали в шалаше, то теперь
Всё бы хорошо, вот только Кати нигде не было. В груди неприятно засосало, начинались ревнивые судороги.
Ко мне в кибитку вошли сразу три смущённые красавицы, в их числе была и Утренняя Роса.
Они выглядели так же, как и я, скованно и нерешительно.
Первая начала проявлять инициативу Роса. Она давно бросала на меня заинтересованные взгляды, а теперь и вовсе раскраснелась, глазки загорелись, она присела перед столиком, налила мне в пиалу какого-то напитка из бурдюка, набрала в чашку сладких сушёных фруктов в меду.
— Тоник, попробуй, мы так старались!
Я выпил какого-то напитка, съел фрукты в меду, после чего заинтересованно посмотрел на красавиц.
Как и все девочки и девушки, кроме кормящих матерей, они носили только набедренные повязки, оставляя открытой маленькие аккуратные грудки, слегка, своей изящной формой, отличавшихся от более грубых мужских. Однако я убедился, видя, как кормят детей, что молока у них хватает.
Чем больше я смотрел на девушек, тем больше поднималось моё настроение, а когда выпил ещё чашечку напитка, понял, для чего они здесь.
Первой, по праву старшинства, мне досталась жена Дэна. И я забыл про всё на свете.
Уже под утро они засунули меня в чан с водой, и, хихикая, начали отмывать от пота и крови…
Да, две подружки оказались девственницами. Когда я спросил их, как же теперь им быть, они ответили, что их женихи предложили отправиться ко мне, чтобы их первенцы были со свежей, чистой кровью, и чтобы они были такими же смелыми и сильными, как гость.
Оказывается, наша шуточная борьба с ребятами оказалась не тайной, слухи поползли самые невероятные. Оно и понятно: что знают двое, знает и свинья.
Мои девочки, отмыв меня и высушив мягким полотенцем, уже нисколько не стесняясь, а, только, помахивая в нетерпении своими изящными хвостиками, предложили прогуляться перед завтраком. Пришлось согласиться.
Мы оседлали лошадей, и умчались в утренний туман, поднявшийся над рекой.
Прискакав на песчаную косу, где стоял шалаш, девчонки, спешились, пригласив и меня сделать то же самое. Затем расстелили скатерть и накрыли его лёгкими заедками, для меня поставили блюдо со свежей, мелко нарезанной кониной, налили чашу напитка, и мы начали завтрак на свежем воздухе.
Девчонки с восторгом смотрели на меня, я на них, пока не раздался стук копыт, приглушённый песком, и к нашему достархану выехали четверо всадников. Впереди восседала моя законная жена,
— Смотри, Дэник, как хорошо здесь устроились твоя жена и мой муж! Пожалуй, не будем им мешать, тоже поищем себе укромный уголок, отдохнём там! — Катя развернула своего коня, хлестнула его плёткой так, что конь с обидой заржал, взвился на дыбы, и рванул вперёд.
Дэн криво усмехнулся, и поскакал, вместе с моими друзьями, вслед за Катей.
Я вскочил и застыл, глядя, как уезжает от меня моя любимая. Ком застрял у меня в горле и в груди.
Постояв, я снова сел, задумчиво выпил ещё напитка, закусил кониной, и снова забыл про всё на свете, отдавшись подругам.
Потом я купался в речке, наслаждаясь тёплой ленивой водой, а девчонки остались лежать в шалаше, объяснив мне, что боятся вымыть сокровища, что я им подарил.
Вспоминая Катю, я всё больше мрачнел.
К вечеру мои подруги оставили меня, сказав, что им пора к своим любимым.
Когда я вошёл в свою кибитку, там уже сидела Катя за накрытым столом.
— Привет, мой милый! — улыбнулась она хищной улыбкой.
— Катя, что ты злишься? — покраснел я, — Ты же знала, на что мы идём, ты сама с Дэном…
— Я с Дэном! — презрительно скривила губы девушка, — На вот, выпей, поешь, а то все силы растратил на своих девочек, на меня, наверно, ничего не осталось.
Я выпил, поел. Мы улеглись на ложе, раздевшись. Я целовал её бесчувственные губы, пытался расшевелить сосочки, но меня будто сглазили. Я не смог. А ласки Катя допускала лишь до уровня груди.
— Так я и знала! — с сарказмом сказала Катя, — Все твои уверения в любви — только слова. Девочки уверяли меня, что ты в постели бесподобен. Ну и понятно, их ты любишь!
Слова Кати больно ранили меня, я даже не подумал, что, Катя не успела встретиться и поговорить с девчонками.
Какая разница?! Я выглядел жалко.
— Жаль, что у Дэна сегодня жена, вот кто настоящий мужчина! — добила меня Катя. Я отвернулся к стене, пряча катившиеся по моему лицу слёзы досады и обиды.
Катя отвернулась от меня, и больше мы не общались до утра. Я всё-таки уснул, а когда проснулся, Кати уже не было. Мне приснилось только, будто Катюша перед уходом поцеловала меня и прошептала: «прости, любимый, так надо».
Сегодня с утра ко мне пришли Юлик с пацанами. Они попросили обучить их моим искусством борьбы.
После лёгкого завтрака ребята расстелили самодельные маты, и я начал обучать ребят правильному падению, движениям и стойкам. За этими занятиями я только развеялся от мрачных мыслей, как увидел, что, Катя с Дэном, весело смеясь, вспорхнули на лошадей, и, в сопровождении друзей, умчались в широкую степь. Посмотрев им вслед, я вздохнул, поняв, что теряю любимую, и занялся воспитанием ребят, чтобы отвлечься от страшной ревности. Простите, ребята, за боль, что вам причинил, растягивая ваши неокрепшие ноги и руки! Завтра вы будете не бегать, а ковылять.