Обещание
Шрифт:
Зайдя внутрь, я ещё больше удивился, хотя и знал уже, чего примерно ожидать. Комнату больше не украшала пустота, к которой я успел привыкнуть. У окна теперь стоял стол с идеально ровной матовой столешницей, рядом находился шкаф, украшенный по бокам густой листвой. На полу теперь лежал настил, даже не имитирующий — являющийся густой травой, по которой и пройтись приятно и полежать. Точно уж не по голому камню, по которому я до гамака шёл, не снимая обуви. С обоями я, помнится, заморочился, взяв разных цветных с плаща, несколько с желтеющих домов, которые видел по дороге, пару красных, один даже синий отыскал.
С улицы через новое большое «окно» в крыше я услышал ветер и глянул наверх. Там робко показалась кромка солнца и чистое от облаков небо. Вместо крыши я вырастил широкий полупрозрачный козырёк, который одинаково хорошо защищал от света, дождя и холода. В сложенном виде он прятался прямо над входом, но закрепил я его там надёжно. На стене я сделали живой контур из жёлтых листьев, проводя по которому можно регулировать открытость козырька. Он напоминал два соединённых крыла гигантской летучей мыши, и я довольно долго рассматривал собственные руки, чтобы повторить расположение сдвигающих и раздвигающих растительных «мышц». А материалом послужил один из гибких листиков на входе. При определённой толщине он пропускал часть света и являлся довольно эластичным, а «кости» — это веточки одного довольно прочного и жёсткого дерева, которое я встретил в лесу.
— Так, надеюсь, получилось, — неуверенно сказал я, прогнав в голове, как всё это должно работать и подошёл к жёлтой линии. — Приготовься бежать, если что. — Возможно, моё предупреждение излишне, так как даже если конструкция упадёт, вряд ли она сильно нас придавит.
— Ну уж нет, — весело бросил ял, явно не верящий в успех. — Хочу увидеть… — Халун замолчал на половине фразы, так как сверху с шелестом козырёк начал закрываться, растягивая солнцезащитные «перепонки».
Наконец, я облегчённо выдохнул и убрал руку с жёлтой линии.
— Впечатляет, — уважительно протянул ял. — Как ты это сделал?
— Ты же не думал, что я только дома строить умею. Инженерия и магия вместе творят чудеса.
Впрочем, после этой фразы я вспомнил, что кое-чего всё-таки не предусмотрел. До этого самого момента такой мысли даже не возникало, и, похоже, ял заметил смятение.
— Ты как будто не рад.
— Вовсе нет, просто… — коротко выдохнул. — Просто, я же здесь так и не пожил.
— Хочешь, отложим отплыв?
— Нет, — твёрдо и, возможно даже, слишком быстро ответил я, присаживаясь в гамак и, словно бы в первый раз, утопая в нём. — Может быть, потом. У меня ещё полжизни впереди.
Халун промолчал, да и что тут скажешь? Всё есть, и право жить в Илибезе, и дом, и желание. Но есть ещё кое-что. Что-то неминуемо тянущее сесть на корабль и побыстрее отправиться к островам.
Впрочем, оставаться жить в Илибезе много смысла нет. Что я тут буду делать? Полезу на Стену? Займусь хозяйством? Нет, это всё не то. Даже делать вот такие дома на заказ — всё равно что превращать увлечение в рутину. Халун, возможно, считал так же, как и я, раз его тоже потянуло в путешествие. А прыгать по мирам? Как-то ещё и «да», но что-то уже и «нет». Мне тут неиронично начало нравиться. Да и зачем я тогда тренировался?
***
До отхода от порта осталось несколько минут, а я уже явился на корабль. Ялы
— А это зачем? — спросил я Халуна, рассматривая второе полотно. — Илибез когда-то принадлежал Швейцарии?
— Такой флаг поднимается, если на корабле случилась болезнь, — ответил он, провожая флаг взглядом. — А твой мир победил болезни?
— Правильнее сказать «приручил». Кто-то даже держит их для войны.
— Ужас! — воскликнул он, от чего на нас обернулись ялы. — И ты до сих пор хочешь вернуться?
— Халун, завязывай.
Больше мы эту тему поднимать не стали. Он отошёл, а я, уперевшись в широкие деревянные перила на корме, остался смотреть на пристань, заполненную народом.
«Что-то больно они радуются моему отплытию, — подумал я, забыв про разговор с Халуном. — Ни одного грустного лица».
В какой-то момент я даже представил, как вокруг играет музыка, вроде прощания Славянки, но ничего такого, конечно же, не произошло, да и бутылку о борт не разбили, хотя они в этом мире точно существуют.
— Отпускай! — громко раздалось с пристани, и корабль, завертев лопастями, шустро тронулся.
— Bona via, — почти шёпотом сказал Халун, заставив меня вздрогнуть.
— Bon voyage, — ответил я.
Глава 19 Обратная сторона медали
Второй день плаванья я кое-как пытался нарисовать контуры ялийского города и чуть ли не по памяти ставил на ней каждый дом. Прошло не так уж и много времени, но запомнить некоторые из них, расположенные по пути от тренировочной площадки до выхода в Светлый, я смог. Даже лавку оружейника выделил.
Закончив с Илибезом, я взялся за лес и отметил примерное место, где располагался мой шалаш. В итоге получилось паршиво, и очередной смятый лист бумаги улетел в камин. Там огонь не горел, и бумаги за день скопилась уже целая куча. Она прошлым вечером прекрасно зарекомендовала себя в качестве розжига, уступая, пожалуй, только бересте. И ладно бы дело было в кривости самой карты, нет — перо, к которому я не привык, немилосердно царапало бумагу, из-за чего та неизбежно рвалась, а угольком линии нужной мне толщины не получались.
— Пошло оно всё! — выругался я, вновь проткнув лист.
Перо полетело к двери, а смятый клочок к подружкам по несчастью. Выдохнув, я подошёл к картам, взял одну и вернулся в кресло. Каюта ничуть не изменилась с прошлого раза, разве что задачу освещения заднее скошенное окно теперь разделяло с несколькими люменами по углам. Большой украшенный металлическими фигурными лентами стол, за которым я сидел и рассматривал карты, тоже остался прежним. Только старый ковёр перед ним очистили, вернув ему прежние краски, преимущественно красные с жёлтым замысловатым, но бессмысленным узором. К счастью, ялы не стали менять гамак обратно на кровать. Они его даже не обновили, хотя он и выглядел гораздо хуже остального убранства. С другого бока стоял всё тот же шкаф, заполненный бумагой и картографическими инструментами, а у выхода знакомый глазу массивный гардероб.