Обещанная колдуну
Шрифт:
— Я зайду первым, проверю. Позову, если все безопасно.
Он вошел и вернулся меньше чем через минуту. Положил руки мне на плечи и наклонился так, чтобы его слышала только я.
— Агата, ты уже видела миража в человеческом теле. Зрелище неприятное. Но помни, что я рядом и не дам случиться плохому. И еще раз пообещай слушаться во всем, иначе разворачиваемся и уезжаем.
— Обещаю, — торопливо сказала я.
Тёрн распахнул дверь, пропуская меня вперед. Комната, куда я вошла, совсем недавно использовалась для хранения припасов — в воздухе витал кисловатый
На полу у стены, опустив голову на грудь, сидел командир Вейр. На его руках были застегнуты железные браслеты, цепи от которых тянулись к наспех вбитым в кирпичную кладку колышкам. Напрасная мера: если мираж захочет вырваться, едва ли его остановят цепи.
Сильнее цепей его удерживало другое. На шею Аррила Вейра было надето множество амулетов. Такой же синий камешек на цепочке был в руках у дозорных, что нашли меня, блуждавшую в степи у Черного Яра.
Амулеты были большие и маленькие, яркие и почти погасшие. Все они мерцали. Непонятно, то ли сами по себе, то ли отражали колеблющееся пламя свечей.
Я сделала шаг вперед, еще шаг. Тёрн поймал меня за запястье и остановил, не давая подойти ближе.
— Достаточно.
Следом за нами сунулся было командир Фолли, но Тёрн бесцеремонно захлопнул дверь у него перед носом.
— Если что-то пойдет не по плану, я стану защищать Агату, — прямо сказал Тёрн. — Советую не рисковать.
Фолли крякнул, но спорить не стал. До моего слуха долетело крепкое словцо: выругался Топор, потом все стихло. Люди за дверью затаились. Они надеются подслушать наш разговор? Да я сама уже не верила, что умею разговаривать с миражами. Вдруг той ночью девичий голос мне лишь померещился?
Аррил Вейр все так же сидел, спрятав лицо. Пока я не видела его глаз, мне трудно было поверить, что передо мной мираж. Казалось, сейчас он поднимет голову, улыбнется и скажет что-нибудь вроде: «Славно мы вас разыграли, ребята?»
Я растерянно оглянулась на Тёрна. Он совсем близко: полшага назад, и я смогу на него опереться.
— Ничего, не торопись, — сказал он в своей сдержанной манере, а меня как-то сразу отпустило.
— Здравствуй…
«Здравствуй? Агата, ты с миражом здороваешься, что ли?» — одернула я себя.
Потерла веки, собираясь с мыслями, и в этот момент мираж поднял голову…
Каким-то чудом я не закричала. Хотя, пожалуй, чудо здесь ни при чем — просто горло снова перехватил спазм. Я отпрянула, прямо в руки Тёрна.
— Дыши, — сказал он громко и спокойно. — Все хорошо. Я рядом.
Мираж… Сейчас, глядя ему прямо в лицо, я как никогда ясно понимала, что умного и порядочного командира Аррила Вейра больше нет. Хотя это был его нос, его лоб и подбородок, но теперь они выглядели так, будто оплыли, растаяли, как воск от жара. А еще эти глаза! Эти мертвые белесые глаза! Губы существа, бледные, точно земляные червяки, изогнулись. Не сразу я поняла, что тварь пытается усмехнуться.
И мысль о
— Зачем вы пришли? — спросила я: с чего-то ведь надо было начинать.
Мираж, не отводя от меня взгляда, закашлялся, но как-то мерзко, будто давился, будто что-то застряло у него в горле. Потом я поняла, что он смеется.
— Зачем вы пришли? — крикнула я. — Убирайтесь с наших земель!
Тварь приоткрыла рот, но не так, как это сделал бы человек, а так, будто человеческое тело лишь оболочка, кокон, где зреет мерзкая бабочка, и она уже готова выбраться наружу.
— Нет, — раздался голос.
Губы не шевелились, голос шел изнутри. Меня сотрясла дрожь такая сильная, что я едва смогла устоять на ногах.
— Слышал? — сипло выдохнула я, обернувшись к колдуну.
Он качнул головой: «Нет» и указал глазами на тварь: «Не отвлекайся».
Но мираж, ответив один раз, будто не слышал моих следующих вопросов. Он кривлялся, смеялся нечеловеческим, жутким смехом и пялился на меня глазами-шариками. Это продолжалось недолго, минуту или две, но я ужасно вымоталась: голова кружилась, по лбу струился холодный пот. Мне было душно и тошно.
Тёрн не отпускал моей руки, вливая силу, только благодаря этому я и держалась.
— Скажи ему вот что, — сказал вдруг Тёрн, — скажи, что я подарю ему легкую и быструю смерть, если он согласится помочь. Или долгую и мучительную, от солнечных лучей. Что он выбирает?
Говорить ничего не пришлось: хотя Тёрн не слышал миража, тварь отлично поняла его слова. Я догадалась по тому, как погасла усмешка на извивающихся губах. Выходит, эти существа тоже боятся смерти!
— Какие… — мираж снова широко-широко разинул рот и произносил слова, не шевеля губами. — Вопросы…
— Зачем вы пришли в наш мир? — спросила я и тихо, торопливо добавила для Тёрна: — Он вроде согласен отвечать.
— Тесно… Тесно… Слишком светло… Нет пищи… Новый мир… Новый дом…
Сбиваясь, я проговорила его слова вслух, чтобы и Тёрн услышал. В общем-то, ничего удивительного в признании миража не было. Многие думали, что миражи пришли захватить наш мир, но некоторые предполагали, что Разлом возник случайно, что миражи и сами не рады тому, что оказались нежеланными гостями в нашем мире. Значит, все-таки агрессоры.
— Почему напали сейчас?
Мираж зашипел, забился, натягивая цепи. Один из колышков с треском вылетел из кирпичной кладки. Я вскрикнула.
— Все хорошо, Агата. Не бойся. Его держат не цепи.
Действительно, тварь не шевелилась, будто на грудь ему давила каменная плита, это работала магия амулетов.
— Почему вы сейчас напали? — крикнула я и поняла, что голос не слушается: с губ сорвался сип.
Тёрн взял меня за плечи.
— Все, достаточно. Иди за дверь, — сказал он.