Обещанная колдуну
Шрифт:
Тёрн потер щеку, где все еще алело маленькое пятнышко, и усмехнулся.
— Давненько девушки не отвешивали мне пощечин. Это… бодрит!
Наши улыбки встретились, и я, уже чувствуя себя хозяйкой, выползла из угла, села, облокотившись на спинку, и принялась смаковать напиток. Что-то с корицей и гвоздикой — сладкий до невозможности.
И все-таки я чувствовала, что должна еще объяснить. Чтобы даже призрак вины не стоял между нами. Наверное, со стороны казалось, что я открываю душу чашечке с золотым ободком —
— Мне не хватает простых объятий. Дома я всегда могла кого-нибудь обнять…
Я говорила и представляла свою семью. То, как мама целует меня утром, а папа касается губами макушки, когда уходит по делам. С сестренками мы то баловались, то обнимались. Даже Корн, большой уже мальчишка, а все равно любил эти наши телячьи нежности. Только Верн держался немного в стороне, однако и его мы могли защекотать, дожидаясь, пока он смеясь не попросит пощады.
Один раз я подняла глаза и поймала взгляд Тёрна — внимательный и серьезный. Недоговорила, принялась возить пальцем по золотому ободку. Какие глупости, какое ребячество…
Тёрн все еще сидел на корточках передо мной. Он забрал кружку — отвар я уже выпила — и взял мою руку. Как давеча я гладила большим пальцем позолоту, так и Тёрн погладил тыльную сторону моей ладони, провел по косточкам. В моей груди взметнулась волна, затопила мурашками руки и ноги. Я смотрела на наши сцепленные руки и молчала.
— Если позволишь, — тихо сказал он, — я тебя обниму.
Я кивнула. Не потому, что отказываться было бы неудобно. Я правда хотела его обнять. Уже давно хотела.
Тёрн просунул одну руку под мои колени, другую за спину, подхватил и плюхнулся на диван, прижимая меня к груди. Я неуклюже замерла, точно одеревенела. Потянула в рот кончик указательного пальца и принялась покусывать, как всегда делала в минуты наивысшего волнения.
— Агата, какая же трусиха ты у меня. Просто объятия. Ничего больше, — сказал Тёрн.
Конечно, он не мог не заметить моего напряжения. Но я подумала-подумала и расслабилась. Мы целый месяц живем под одной крышей, и за все это время он ни разу не позволил себе лишнего, честно соблюдая соглашение.
Я точно оттаивала в его объятиях. Мышцы постепенно расслабились, напряжение схлынуло. Я опустила голову на его плечо. И сразу стало уютно. Вспомнилась ночь, когда после ожога миража он носил меня на руках, согревая.
— Почему от тебя все время пахнет базиликом? — сонно спросила я. — И в доме тоже…
— Это аромат магии, так он ощущается теми, кто владеет силой.
— Ого…
Пряди его волос щекотали мне ухо, но двигаться не хотелось. Я что-то должна сообщить, что-то важное, связанное с миражом… Но вспоминалось другое.
То, с каким сочувствием посмотрел на меня Кайл — будто я прокаженная. И отец… Он любит меня и никогда не перестанет любить, но он скорбит обо мне
Я прежде смотрела на магов с предубеждением. Знала бы, что сама окажусь на этой стороне. Прокаженная… Даже хуже…
Правда, сейчас, наедине с Тёрном, в кольце его рук, я чувствовала себя не такой одинокой. Пусть весь мир против нас, но мы есть друг у друга.
— Почему ты не уехал? — спросила я.
— Не мог. Когда-нибудь расскажу.
Я вздохнула. Еще одна тайна! Сколько же их у тебя, Тёрн? Но вслух сказала другое.
— А Несси… — Ох, как же трудно было произнести ее имя. — Ты бы хотел, чтобы она осталась с тобой?
Несси… Рыжеволосая магичка, сама того не ведая, встала между нами. Я представила ее такой, какой она была при жизни. Пышные волосы, лукавые зеленые глаза, чуть приоткрытые, готовые улыбнуться губы. Она наклонялась над Тёрном и, казалось, тоже спрашивает: «Так хотел бы?»
И Тёрн, я уверена, видел ее, хотя постарался ничем не выдать своих чувств. Но дыхание прервалось на секунду, мышцы груди напряглись.
— Она бы не осталась, — сказал он.
Не обманывал, нет. Я бы поняла.
— Я предлагал. Прежде. Но Несси была слишком свободолюбива. Все равно что пытаться удержать рядом с собой пламя. Мы были очень близки… тогда. Но я с самого начала знал, что она любит меня как друга, как… наставника, быть может. Как любовника… Агата, перестань вздрагивать каждый раз. Тебе так неприятна моя откровенность?
Я качнула головой. Ни за что на свете я не хотела бы сейчас оборвать его на полуслове.
— По сути маги всегда одиночки. Так уж заложено в самой природе магии. Мы не стареем. Рано или поздно все наши близкие покидают мир, а мы остаемся.
— Как печально…
— Но не настолько, как ты успела вообразить. Есть способ оставить рядом с собой того, кто действительно дорог. Одного человека. Маги очень долго выбирают себе спутника. Иногда на это уходят столетия. Иначе ошибешься и привяжешь к себе не того человека…
— Ого! Но ведь маг может полюбить обычного смертного, и тот состарится и умрет, когда придет его время. А это еще хуже!
— Нет, Агата. Способ можно использовать лишь однажды, но это заклятие невероятно мощное. Оно наделяет магией даже смертного, вернее, маг делится частью своей силы…
Тёрн вдруг замолчал, будто в своих признаниях подошел опасно близко к некой черте, за которую нельзя заходить, а моего сердца коснулся холодок, какая-то догадка… Но нет, показалось… Как это может быть связано со мной? Здесь явно какое-то другое заклятие. Договор на первенца, будь он неладен. Договор, конечно, не первенец.