Обещаю, больно не будет
Шрифт:
— Оу, — встрепенулась я.
— Да, — улыбнулась мне Марта. — Так что отрывай свой симпатичный орех от кроватки и беги собираться. Мы сегодня отжигаем.
— Бегу, — кивнула я и, заплетаясь в собственных ногах, поспешила в душ.
Пусть будет клуб. Всё лучше, чем дома слёзы лить по тому, кто никогда не станет моим будущим…
Глава 32 – Где лучшие тусовки?
Вероника
— Вау, детка! Ты просто космос, — хлопает в ладоши Марта, а я ей подмигиваю через своё отражение в зеркале. — Решила закадрить сегодня вечером всех парней
Я фыркаю и качаю головой. За рёбрами глухо, но жалобно скулит сердце. Ему не нужны все, ему жизненно необходим только один.
Тот, что под строжайшим запретом.
— Знаешь, я не удивлюсь, если через пару лет обзаведусь целым выводком кошек и, возможно, даже одним джунгариком.
— Пригласишь меня в свой клуб? — смеётся подруга звонко, а я лишь киваю.
— Идёт.
В последний раз перед выходом из квартиры критически рассматриваю свой внешний вид. Сносно. Сшитые собственноручно брюки-палаццо насыщенного цвета Барби сидят на мне как влитые. Кроп-топ такого же оттенка идеально облегает грудь и лишь слегка приоткрывает прокачанный животик. Сверху топа чуть переливается стразами-капельками футболка в мелкую сеточку. Густые волосы я оставила распущенными, но на макушке закрутила две кокетливые гульки. На лицо нанесла нюдовый макияж, лишь слегка подчеркнув веки стрелками, а губы малиновым тинтом. И последний штрих — немного любимых духов на запястья.
— Каблуки наденешь? — с сомнением потрясла в руках пару босоножек на головокружительной шпильке Марта, но я тут же отрицательно качнула головой.
— Доставай платформу, подруга. Пора нам оттанцевать всю свою боль.
— Пора, — хмыкнула Максимовская, и мы обе рассмеялись, а затем наконец-то покинули квартиру и спустились к уже давно ожидавшему нас такси.
Пока ехали, смотрели на нарезанные видеосообщения из общего чата, где девчонки уже делились началом праздника. Кто-то из знакомых нам ребят был прилично так навеселе, а кто-то ещё твёрдо стоял на ногах. Точнее, вытанцовывал на них странные танцы.
— Круто как, — чуть ли не пискнула от предвкушения грядущего веселья Марта и улыбнулась мне во все свои тридцать два зуба.
— Так, подруга, — прищурилась я, — а ну-ка, колись.
— О чём ты? — не моргнув и глазом состряпала непринуждённое выражение лица Марта, но я не собиралась покупаться на эти дешёвые трюки.
— Стафеев там? Поэтому ты и светишься словно лампочка Ильича, так? — и окинула её чересчур вызывающий наряд, на который до этого не обращала особого внимания: мини-юбка света фуксии, прозрачная шифоновая блузка цвета фламинго и просвечивающий через неё ярко-розовый лиф, который смог бы свести с ума даже разложившийся труп, не говоря уже про живого, полного сил парня.
— Так, — отвернулась от меня девушка, но я тут же обняла её за плечи, чувствуя, что она даже не дрожит — её форменно колотит перед перспективой встречи со своей неразделённой любовью. — Он с командой отмечает сегодня победу над «медиками».
— Ну хорошо. А если он там будет не один, а с Анечкой?
И вот тут Максимовская окончательно скисла. Уверенная в себе девушка растаяла на глазах, а вместо неё передо мной появилось уязвимая и раненая птичка, которая затравленно глядела на меня абсолютно потухшими глазами.
— Ну что мне теперь, топиться пойти, Ник? Жизнь ведь продолжается. А я просто
— Опыт?
— Верно.
Наконец-то такси тормозит у клуба и на нас обрушивается гомон человеческой толпы и неприятные запахи курительных смол. Меня чуть мутит от этого сомнительного аромата, и я стараюсь дышать ртом, чтобы хоть немного привыкнуть к этому смраду.
Ещё на крыльце цепляем знакомых девочек из нашей компании — все, как по заказу, тоже в розовом. Смеёмся, обнимаемся. Кто-то курит, кто-то стоит, дышит за компанию. Маринка Рядинская уже вовсю целуется с каким-то высоким, жилистым парнем, позабыв напрочь, что у неё в тонких пальцах тлеет сигарета.
— Мурашка! Кончай косить под пиявку, — окрикивает её Марта, и все покатываются со смеху. Но та только отрывается на краткий миг от своего нечаянного воздыхателя и со знанием дела цедит.
— Это молодость, девочки. Не мешайте мне наслаждаться ею! — а затем снова тонет в глубоком французском поцелует.
— Отставить зависть, — командует Максимовская, и мы все дружно смеёмся, а затем маршируем на вход в клуб. Покупаем билеты, поднимаемся на танцпол, где уже гудит подвыпившая толпа. Стробоскопы ослепляют, громкий бит качает так сильно, что в кровь мгновенно впрыскивается забористая доза адреналина.
Тревога и нескончаемая сердечная тоска чуть отпускает. Я улыбаюсь искренне. Мне почти хорошо.
И мы следуем дальше, где уже с вип-зон нам машет руками именинница. Поднимаемся, затискиваем друг друга до невозможности, поздравляем взахлёб, смеёмся, пропускаем по штрафному бокалу шампанского. И только здесь я вижу, как неестественно, словно кукла движется Марта.
Её улыбка перестаёт быть жизнерадостной и светлой, она полна боли, отчаяния и горечи. Её руки дрожат. А на прекрасных глазах, набухая, блестят слёзы.
— Марта.
— Фёдор с Анечкой, — пожимает плечами девушка, а я вижу, как она задыхается, пытаясь произнесли хотя бы слово.
Я знаю это состояние. Оно хуже зубной боли. Оно ломает тебя изнутри, когда до тебя с кристальной ясностью доходит, что ты не нужна. И твоя любовь тоже никуда и никому не упиралась. Ты в пролёте. На тебя плевать. Абсолютно, чёрт возьми!
— Уедем?
— Да хрен ему! — выплёвывает Марта, закидывается ещё одним фужером шампанского и отправляется танцевать со стайкой девчонок. А я только улыбаюсь, смотря на то, как плавно и артистично движется её стройное тело и незаметно перевожу взгляд на Фёдора. Хмуро курит кальян, беспрерывно кивая на то, что тараторит ему на ухо рядом сидящая девушка. В нашу сторону даже не смотрит, он весь сосредоточен на своей подруге.
Руки сжимаются в кулаки. Обида за Марту взрывает меня изнутри, но я остаюсь непоколебимой. Жалкий трус. Ещё один из тысячи, которым мы обманулись. Поигрался, разбил куклу и дальше пошёл, не заботясь о том, что сделал ей невыносимо больно.
Но что это…?
Оглядываюсь резко, потирая затылок. Всматриваюсь в бесконечные незнакомые лица и не могу понять, кто именно царапнул меня пристальным взглядом. Хмурюсь, но продолжаю сканировать толпу — ничего.
Достаю из маленькой сумочки телефон и проверяю его на наличие уведомлений с колотящимся где-то в горле сердцем. Выдыхаю, ни то разочарование, ни то успокоение. Но на экране ничего.