Обитаемая. Восхождение в рай

Быков Алексей Владимирович

Урман сунул руку в карман, нащупал диск радиометки и двинулся на поиски самого темного угла на корабле. По дороге махнул пареньку, скучающему у приглушенно высвечивающейся неоном стойки. Скользнул по рядам сверкающих под потолком бокалов и тихо попросил:

– Как обычно, дружек.

Уже знающий новость бармен без лишних слов подорвался и зашелестел пакетом с кофейными зернами.

Как ни странно, темный угол нашелся.

– Сегодня точно мой день, - подумал Урман, разглядывая неработающее бра, и опустился в кресло. Мысли идти отказались. Прикрыв глаза, полковник

погрузился в созерцание тихой музыки. В руках замер диск. Вокруг шушукаются посетители. Время само решает как течь... Приоткрыв глаза, заметил, что раскрасневшийся Кот уже почти высосал бутылку и, цепляя за локоток, тянет Фурию к выходу.
– Как дети, - всплыло на краю сознания.

Тонкий шлейф аромата коснулся ноздрей. Бармен поставил на поблескивающую лаком столешницу кофе, рядом лег рулончик салфетки, и, обдав пивным амбре, парень также незаметно исчез.

На выходе хихикающая парочка посторонилась, впуская из яркого прямоугольника коридора долговязую фигуру в жемчужной рубашке. Долговязый придержал за воротник белокурую девочку, а следом вошла она. Как всегда - идеальна, подмышкой планшет, об синие туфли трется полосатое проклятье кладовщиков.

Компания двинулась к бару. Мужчина легко подхватил ребенка, наполняя зал веселым детским смехом, аккуратно усадил на табурет. Полосатый вспорхнул на светящуюся стойку. Припадая на лапу, утробно мурлыкнул, изогнул спину.

– Молочный!
– озвучили детские мечты шпонированные мореной вишней стены.
– Ну, моло-очный. Хочу-хочу-хочу, вон тот, зеле-ененький, молочный!
– Мужчина подправил усы и подмигнул бармену. Тот засуетился в свете уставленных бутылками полок и девочка, победоносно улыбаясь, уставилась на обосновавшуюся рядом подругу.
– Моло-о-очный... Давай загадку.

Девушка закинула ногу на ногу, нежно поправила детскую шевелюру и спросила:

– А ты прошлую-то отгадала?

Мужчина улыбнулся, - какую, если не корпоративная тайна?

– Что пьет корова?

– Воду.
– Пожал плечами мужчина.

– Не молоко?
– Задумалась девочка и вцепилась в зеленый молочный коктейль с длиннющей соломинкой.
– А-а-а, ты опять жульничаешь.

– Нет, чертенок, я опять манипулирую.
– Тонко расписанный маникюр ткнул в пристроившуюся на полке бутылку воды.
– И егурт, пожалуйста.

Получив желаемое, девушка ссадила с высокого табурета ребенка. Услышав знакомый щелчок пальцев, кот соскользнул со стойки и потрусил следом к притаившемуся у стены столику. Длинный проводил спутниц задумчивым взглядом, снял за тонкие ножки пару бокалов и обратился к бармену:

– Патрик, есть чем горло промочить?

Бармен оперся о просвечивающую голубым стойку и прошептал:

– Только для вас: Марго.
– Поймал кивок. Белкой нырнул под стойку и вынул небольшую темную бутылку с бледной этикеткой.

Мужчина повертел ее в руках.
– М-м-м. Гран Крю. Слушай, организуй еще что-нибудь голубенькое: рокфор, данаблю, ну, или хоть баварский, что ли. Не упиваться же этим всухую.
– Мужчина помахал бутылкой. Бармен радостно исчез в неприметной двери, а мужчина, цепляясь ногами о низенькие для своего роста

столики, двинулся в темный угол. Завис, дожидаясь реакции, и, не заметив участия в затуманенных глазах, плюхнулся без приглашения:

– Добрый вечер, полковник...
– Офицер вздрогнул. Оживший взгляд мазнул по жемчужной рубашке и возле остывшего кофе лег красный диск.
– Добрый?
– офицер грустно улыбнулся, - наверное.

Ридгер аккуратно поставил бокалы и, рассматривая этикетку бутылки, хмыкнул:

– Остывший кофе - моветон для поминок. Вы не находите?

Урман непонимающе осмотрелся. Взгляд наткнулся на издыхающую последними струйками пара чашку, выветрившийся аромат обдал подгорелой кислинкой и офицер грустно улыбнулся:

– Помянуть - не значит нажраться до свинячего писка.

– Боже упаси.
– Ридгер развернул бутылку этикеткой к офицеру.
– Это не жрут - это смакуют.
– Сбоку из тени вырос Патрик и стол расцвел сырными ароматами. Не дожидаясь распоряжений, парень вскрыл бутылку, осторожно поставил возле бокалов и, подхватив чашку издыхающей черной жижи, тут же испарился.

– Павел, надеюсь, Вы не против? Я просто подумал, что не годится вот так в одиночестве, да и высадка завтра.

– Завтра все будет как надо.

– В общем-то, речь не об этом.

Полковник хмыкнул и спросил:

– Та парочка, что столкнулась с вами в дверях. Как они? Расстроенными показались?

Ридгер припомнил темный прямоугольник двери. В памяти всплыло, как рука из тени дернула в сторону подхихикивающую девицу. Как с высоты роста разглядел под огенно-рыжей волной погоны связиста. Как Аня весело подняла взгляд на ее "хи-ой! простите". Как крепко сбитая тень склонилась к погонам и зашептала в тихой музыке "ну, и наклюкалась ты, подруга".

– Судя по тону, у девушки был повод знатно надраться.

– Это хорошо. Очень хорошо.

– Хо-ро-шо?
– Ридгер облокотился о стол. Отражение в лакированной столешнице придвинулось к офицеру.
– Павел, Вы уверены?

– Спасибо Коту, Фурия не окрысилась на вселенную на целую неделю. Завтра ей вести группу высадки.

– Это точно хорошая идея?

Урман полез в карман брюк.
– Как Вы думаете, Анатолий Валентинович, какова смертность в отрядах разведки?
– Тот пожал плечами и, сплетя пальцы, погрузился в себя под шорохи ткани:

– Если честно, никогда не задумывался.

– В среднем тридцать два и шесть десятых из ста не доживают до демобилизации, и знаете, - Урман взглянул в замершие мутно зеленые глаза, - Вы первый, кто не смеется над шесть десятых.

Ридгер очнулся:

– Я же экономист - понятно, что вас не сто по галактике мотается.

Рядом с диском тихо звякнули о столешницу два тонких жестяных жетона:

– Знаете, разведка часто видит смерть. За шестнадцать лет лично я не уберег троих.
– Полковник начал перебирать жетоны: Колмогоров - при разведке плацдарма для колонии рухнул в карстовую полость - скафандр посекло пластинами антранита... Ишимото - при геологической разведке сорвался в поток лавы, - широкая ладонь сжала диск, - Тур... Мы всех забирали.