Обитель Неудачников
Шрифт:
– Достанет, - соглашаюсь я.
– Потому-то я уж лучше буду сидеть здесь в деревне на окладе, чем разбираться с жалобами сумасшедших старух и выполнять распоряжения трусливого начальства.
Поинтересовался у самой Катеньки о том, зачем правлению посёлка лишний хомут на шею в виде её самой и получил в ответ тезисы о значении санитарной службы и о необходимости профилактики, как основном моменте всей медицины, а этим целый поток специфических определений и малознакомых слов. Спросил о том же свою мудрую Семёновну. Её ответ был лаконичен:
– Не захотели жить в дерьме вот и пригласили специалиста.
Вот тут я сразу успокоился. Это по-нашему, взять родственницу под крыло, а для неё должность соответствующую ввести.
Я говорил, что с Катенькой у меня сладилось? Нет? Так знайте и вы, в Царёво об этом моментально пронюхали, хотя обошлось у нас без букетно-конфетного периода. До меня Катенька уже сходила замуж, ещё в студенчестве. Ненадолго, даже детей не успела завести. Об этом я узнал много позднее. А поначалу я видел в ней тщательно ухаживающую за собой женщину, пусть не красотку с ногами от шеи, зато не глупую и не ханжу. К тому же оба мы были одинакового социального уровня, оба из надзорно-карательных органов и как-то так случилось, что оказались в одной постели. Если в мужчине хоть капля интеллигентности, он не в силах отказать женщине. И знаете, меня в ней почти всё устраивало. Она не тянула меня съехаться, не заводила разговоров о детях, излишне не опекала и самое главное - на людях не заявляла на меня свои права. Такое ощущение, она осознавала, что мы - не пара и спокойно жила с этим.
Своим я ничего не рассказывал о Катеньке. Она на четыре года старше меня, к чему родителей растаивать. Начнутся стенания матери, мол, хищница прибрала к рукам кровиночку. Если знание - сила, то незнание - спокойствие.
А вот в Царёво по нашему поводу обязательно прошлись. Я, конечно, сам не слышал, но не могли же люди без этого. Здесь вообще ничего не обходилось без перемывания костей. Слава богу, обошлось без охаивания, принимали как есть, мол природа взяла своё, а против неё не попрёшь. Моя хозяйка и та хмыкнула по этому поводу:
– Ничего не слышала о пользе воздержания. А вот о проблемах, связанных с этим...
Она не закончила, но и так всё ясно было.
Поговорили и успокоились. Лишь Машенька Кочетова, ученица моей Семёновны, восприняла мои отношения с доктором до смешного серьёзно. Если я заходил домой, а там она, девицу бросало в краску. Она прямила спинку, стараясь не глядеть в мою сторону.
– Вот твоя невеста, Славочка, - посмеиваясь говорила Ольга Семёновна, стоило девушке шагнуть за порог, - Умница, красавица, из приличной семьи. Поверь, это много значит. От осинки не родятся апельсинки. Катерина не твой вариант, дюже жёсткая она. Был бы ты тряпкой, тогда да, сложилось бы у вас. А так...
При этом она безнадёжно махала рукой.
Кто бы спорил? Только я Машеньку Кочетову в качестве пассии себе не представлял - школьница ещё. Пусть подрастёт пока, тогда посмотрим. Зато наблюдать за ней было забавно. Пару раз я замечал её, выходя из дома врачихи. Девица гневно метала в меня уничижительный взгляд и демонстративно уходила, звонко стуча каблучками.
– Подождём?
– глядя ей, вслед спрашивал себя я.
– А то, подождём, конечно, - отвечал себе же сам.
ПЕРВОЕ
К первому сентября готовились, кажется, всем посёлком. За неделю до этого, родителями учеников и добровольцами, была вымыта школа и прибрана прилегающая к ней территория. Даже я вынужден был поучаствовать в этом. Проходил мимо и языкастые девчата зазвали меня помогать им. И в паре с Витькой-теннисистом, которого пришлось усмирять в мой первый день в Царёво, я носилками таскал мусор. Между мной и Витькой натянутости не было. Спустя пару дней после того инцидента он пришёл ко мне домой с извинениями. Сам ли додумался или родители пригнали, я не стал выяснять. И нотаций читать ему не стал, по-пацански сказав:
– Проехали.
У Витьки от души отлегло. Он заулыбался и в знак примирения предложил:
– Если хочешь, в теннис могу научить играть.
Вот удивил.
– В лаунд-теннис?
– хмыкаю я, - Забаву для аристократов и нуворишей? К чему он мне здесь? С кем знакомства заводить, кому поддаваться?
– Зря ты так, Вячеслав Михайлович, - с укором произнесла Семёновна, - Человек от души предлагает. Как знать, вдруг и пригодится тебе умение в этом. Или ты всю жизнь надеешься у нас провести?
Прямо и не знаю, что и сказать. А Витька, совсем без обиды вторит моей хозяйке:
– Мой тренер тоже говорит, что в жизни всё надо уметь. Кстати, ракеткой не просто махать. Это не бадминтон, за два-три занятия не научишься.
А ещё, все с тем же Витькой мы носили учебники. Их привёз директор консервного завода на своём джипе. С этим энергичным мужиком лет сорока пяти, я ещё не пересекался, случая не было. Знал, что он управляет консервным заводом, мотается по посёлку и в район на своём Ландкрузере последней модели. Со слов Семёновны он появился здесь сам, никто специально его в Царёво не ссылал, что в прежней жизни был крепким предпринимателем, распродал всё и уехал.
– Устал человек, постоянно крутиться между бандитами, алчными ментами, ненасытными чиновниками и всякими дай-на-лапу органами.
– А здесь такого нет?
– уточняю я у Семёновны.
– Бандиты к нам не суются, Катька твоя взяток не берёт, а глава наш, не Матвеев, другой, и рад бы взять, да кто ему даст.
Освобождённый от нервотрёпки со мздоимцами, бывший предприниматель, а теперь уже директор местного консервного заводика, всю свою энергию направил на дело. Его усилиями модернизировали производство, построили новые теплицы, хранилище. Продукция заводика стала расходиться по стране, принося прибыль совхозу. Многое он делал и для посёлка. В частности, вот привёз учебники для школы.
Я пригляделся к новеньким, только что отпечатанным книжкам. Некоторые показались мне знакомыми. Точно такие, только потрёпанные, хранились моей мамой - учебники, по которым училась она сама. Здесь они тоже используются? Директор школы подтвердил мою догадку:
– Наши дети действительно обучаются по старым учебникам. Они выходят из строя, и мы заказываем отпечатать их снова. Прежнее образование нисколько не хуже нынешнего, а порой и превосходит его. Старые учебники были написаны профессионалами, они более понятны детям и самое главное - лишены современной бредятины.