Облака среди звезд
Шрифт:
Я рассказала ей про Марию-Альбу.
— Бедняжка! Va bene, такова жизнь. — Летиция посочувствовала ровно полторы секунды, после чего набросилась на продукты. Она резала, жарила, скребла, бланшировала, парила и взбивала с космической скоростью. Я взирала на нее с удивлением, а Брон тихо напивался. Время от времени она подскакивала к нему и целовала его взасос, а он даже слегка вытягивал губы в ответ.
За время, меньшее, чем ушло бы у меня на приготовление простых спагетти с помидорами, Летиция умудрилась изготовить пять блюд, не переставая болтать о тенденциях моды, проблемах с закройщиками, своем детстве, журналистике,
— Какой он плохой, правда? — засмеялась Летиция. — Это первый мужчина в моей жизни, у которого совсем нет совести! Мне это нравится. Я могу читать его мысли. Если он посмотрит на другую женщину, я перестану давать ему деньги, а он их любит чуть-чуть больше, чем секс. Поэтому мы прекрасно ладим.
Так как за знакомство Брона и Летиции был в ответе Руперт, я решила пригласить их с Арчи на обед. Накрыла стол на десятерых — папа убедил Флер, что их присутствие необходимо.
Через минуту прибыли Руперт и Арчи, и я, как всегда, сдержанно приветствовала их. Чего нельзя сказать о Летиции — она просто-таки накинулась на них.
— Ruperto, как я рада видеть тебя! — Она смачно его поцеловала. — А Арчи, tesoro mio, как чудесно ты выглядишь! Особенно это розовое пальто, совсем как костюм английских охотников.
— Поздравляю тебя, Летиция! — Руперт преподнес ей шикарный букет из роз и гиацинтов. — Я надеюсь, вы оба счастливы. Мои поздравления, Брон.
— Брон, мальчик мой, я хочу тебе кое-что сказать. — Летиция взяла Руперта под руку. — Я долгие годы была влюблена в Ruperto, но он никогда не… Слово, саго! — Она щелкнула пальцами.
— Не трахал тебя? — предположил Брон.
Летиция расхохоталась:
— Вот видите, какой он противный, просто ангел! Нет, нет, это что-то вроде игры. Руперт любит командовать. Мы не смогли бы с ним долго ужиться. — Она дернула его за рукав. Руперт не отвечал ничего, только смотрел на нее сверху вниз с загадочной улыбкой. — Предупреждаю, саго, если я когда-нибудь тебя брошу, то только ради этого мужчины.
— Договорились, — кивнул Брон.
— Сказать по правде, Летиция, — Руперт освободился от ее руки, — хотя я очень ценю тебя и твои таланты, но не выношу производимого тобой шума.
Летиция схватилась за бока от смеха. Я поймала себя на том, что она нравится мне все больше и больше.
Все шло своим чередом на протяжении следующего месяца. Я много работала. Офелии поручили оформить дом банкира в Мэйфере, и она была очень этим довольна. Она стала более дружелюбной и иногда даже интересовалась моей работой. Однажды, застав меня за письмом к Марии-Альбе, она попросила передать ей несколько теплых слов от себя. Как-то я услышала, как она поет на кухне, что тоже было ей совершенно не свойственно. Я спросила ее, чему она так радуется.
— Не знаю. Может, весне, может, тому, что я сама зарабатываю деньги.
— Да, это здорово. Я теперь знаю: даже если стану когда-нибудь очень богатой — что вряд ли, конечно, — у меня все равно останется желание работать. В этом есть что-то весьма притягательное. И работа придает особый вкус всему остальному.
— Я раньше думала, что буду счастлива, только если выйду замуж за богача. Не сказать,
Через несколько минут она вышла из дома, что-то весело напевая.
Я нашла школу, которая согласилась с осени принять Корделию. Очень жаль, что ей пришлось пропустить два семестра, но тут уж ничего не поделаешь. Я договорилась об уроках итальянского для нее в местной политехнической школе. Благодаря Марии-Альбе она уже немного знала язык. Большую часть свободного времени она сейчас проводила с Лавди, изготовляя лоскутные занавески для своей комнаты. Велосипедные штаны были заброшены.
Иногда звонила Порция. Она была вполне довольна своей новой жизнью, они с Джонно подумывали о том, чтобы пожениться. Я сдуру посоветовала ей не торопиться, но она так рассердилась, что после этого я только слушала и соглашалась. Мама тоже звонила нечасто. Они с Ронни помешались на отделке дома. Четверо из нашей семьи покинули дом и были вполне счастливы. Без них в доме было пусто. Я перестала убираться в их пустующих спальнях.
Чарлз спросил, не грустно ли мне. Мы сидели в креслах посреди небольшого газона, еще не включенного в лабиринт. Щелканье ножниц Лавди создавало фон для нашего разговора. Вечернее солнце садилось в пухлые облака, и тисы отбрасывали резкие тени. Мы были одни, Офелия еще не вернулась из Мэйфера, а Корделия шила свои занавески на кухне.
— Пожалуй, нет, — ответила я. — Просто вспомнила дрозда, который каждый год прилетал и пел под окном моей комнаты. Надеюсь, с ним ничего не случилось.
— О милая, бедная Хэрриет. Еще один покинул тебя.
— Как дела с допросом подозреваемых? Мотивы так и не прояснились?
— Хэрриет, есть одна вещь, о которой я хочу с тобой поговорить, — услышала я слова Чарлза. Он выбил трубку и похоронил пепел носком ботинка. — Я все откладывал это, как последний трус.
Я взглянула на него с удивлением. В его голосе появились какие-то незнакомые нотки. Закончив ковыряться в земле, он некоторое время напевал, как всегда, когда обдумывал нечто важное. Я вдруг испугалась.
— Что случилось? Надеюсь, это не с отцом?
— Нет, нет. Уверяю тебя, твой папа в порядке. Могу тебе поклясться — ты можешь больше не волноваться за него. Дело совсем в другом. Я… Я… О черт, это не так легко выговорить. Ты — умная девушка. Ты должна была догадаться, что мои частые визиты к вам вызваны не только служебным долгом.
— Я думала, мы друзья.
— Ну да. Конечно. И я очень высоко ценю эту дружбу. Я вхожу в ваши двери почти как к себе домой, всегда в приподнятом настроении, каким бы тяжелым ни был день. Я полюбил вас всех, даже Дирка. Но есть разные уровни любви и хорошего отношения. И сейчас я чувствую себя на самом пике любви.