Облака среди звезд
Шрифт:
— А это на самом деле было так? Я имею в виду — ты и вправду его ненавидела?
— Думаю, что нет. — Офелия рассмеялась. — Я без ума от него. Но не хочу этого показывать.
Я заключила, что по ней все равно видно больше, чем она хочет показать.
— Но мы немного переживаем за вас с Корделией, что вы остались тут одни. У вас действительно все в порядке?
— Совершенно. Нам неплохо вдвоем. Корделия каждый день ходит на уроки итальянского. По-моему, у нее уже есть успехи. Я тоже пытаюсь добиться успехов в работе. Мистер Поудмор сказал недавно, что ему кажется — у меня есть задатки
— О, тогда все в порядке. Я же знаю, какая ты домашняя девочка и как много значит для тебя этот дом. — Она огляделась. — Мне пришло в голову, что сейчас он стал выглядеть гораздо лучше, чем прежде.
— Я научилась управляться с домашним хозяйством в Дербишире.
— Да? Странные, должно быть, у вас были каникулы.
— Мы тут подумали с Флер, — начал отец, пригладив волосы — уже изрядно отросшие, но все такие же белоснежные, — и нам показалось неразумным, что вы, две девочки, живете одни в таком громадном доме. — Он посмотрел на свои руки. — Агент по недвижимости — конечно, это был только предварительный разговор — сказал, что мы можем выручить неплохую сумму, сдав его в аренду. Это было бы весьма кстати. Мы с Флер присмотрели дом в Хемпстеде. Он очень мил, но недешев. И я хочу оставить немного денег Клариссе.
Он с надеждой посмотрел на меня. Я старалась не выглядеть несчастной.
— А как же мы? — Корделия отложила вязание.
— Да, конечно, мы подумали о вас. — Папа натянуто улыбнулся. — Вы можете переехать с нами в Хемпстед. Дом чудесен, и там есть две свободные спальни.
Корделия с сомнением посмотрела на Флер.
— Это было бы чудесно, — сказала та, — для нас всех. Но, сладость моя, ты забываешь, что Хэрриет работает в Брикстоне. А новая школа Корделии, кажется, в Фулхеме? Мы не можем заставлять девочек совершать такие длительные поездки. И потом, там очень маленький двор. Им придется куда-то пристраивать кота и собаку.
— Пойду принесу еще бутылку, — сказала я.
Я сбежала в кухню. Марк-Антоний растянулся на столе в луче света. Рядом с ним лежал изрядно облизанный кусок масла.
— Ах ты нехороший! — Я поцеловала его в лоб и потрепала за ухо. — Вот не возьму тебя с собой!
Марк-Антоний потряс головой и спрыгнул со стола. Он не терпел, когда ему мешали спать. Я нашла штопор и некоторое время сражалась с пробкой, которая в результате разломилась пополам. Когда мне все же удалось ее извлечь, я уже не могла справиться со слезами. Я вытирала глаза тряпкой, размазывая тушь и бранясь, когда услышала звонок в дверь, а затем — голос Арчи. Я взяла еще два стакана.
— Хэрриет, дорогая моя! — Арчи был таким загорелым, что белки его глаз в полумраке холла сияли, как две лампочки. — Ты выглядишь великолепно! Поцелуй дядю Арчи сюда. — Он указал на свою щеку.
— Ты тоже прекрасно выглядишь. Цветом в точности как наш обеденный стол.
— О, это стоило мне многих трудов. Нужно было постоянно вертеться, чтобы не обгореть. Очень утомительно. Но это того стоило. — Он довольно оглядел себя в зеркале. — Как тебе мой пиджак Неру? Я подумываю о тюрбане. Со здоровенным алмазом вот здесь. — Он ткнул указательным пальцем меж бровей.
— Здравствуй, Руперт, — сказала
— Нормально. — Он внимательно оглядел меня. — Что случилось?
— Папа с Флер здесь.
Я провела вновь прибывших в гостиную.
— Что это? — Арчи поднял вязание Корделии — быстро удлиняющийся красно-белый предмет.
— Это для ребенка Офелии.
— У Офелии будет ребенок?
На лицах мужчин отразилось крайнее изумление. Я рассказала о переменах в нашей семье за время их отсутствия. Они вначале сомневались, что я говорю серьезно.
— Они еще на первом этапе отношений. Корделия просто совершенствует свои умения. Ни о каких детях пока речи нет.
— Очень скоро будет, — уверила Корделия. — От них просто исходит сексуальная энергия.
Арчи изучил вязание:
— Но у него же четыре ноги!
— Глупый! Две из них — руки!
— Если тебе интересно мое мнение, то здесь что-то не так с выкройкой.
После вежливых расспросов о здоровье и поездке папа сказал:
— Руперт, хотелось бы знать и твое мнение. Я только что говорил с Хэрриет о том, что хочу продать право на аренду этого дома.
— А!.. — непередаваемым тоном произнес Руперт.
— Ты же понимаешь, что разумнее подыскать Хэрриет и Корделии какое-нибудь жилье. Может, они смогут пожить у Чарлза и Офелии?
Корделия неожиданно фыркнула.
— …Или смогут снять маленькую квартирку и жить самостоятельно.
— О, это прекрасная идея, — воодушевилась Флер. — Или пару комнат в пансионе.
Корделия сжала зубы и воткнула спицу в клубок.
— Я думаю, — уверенно произнес Руперт, — им лучше пожить у нас.
Глава 39
Руперт счел своим долгом не разлучать нас с Дирком и Марком-Антонием — при условии, что животных не будут допускать до его рабочего кабинета. Лавди решили оставить при доме, потому что, по словам Руперта, он будет необходим новым владельцам и к тому же зачахнет вдали от своего шедевра.
Я постаралась донести до него эту новость как можно мягче.
Упаковать вещи без слез оказалось невозможно, хотя одновременно я испытывала радость в преддверии совместной жизни с Рупертом и Арчи. Мама заявила, что они слишком заняты и не могут приехать в Лондон, к тому же судьба старой мебели ее не волнует. Поэтому папа позволил Летиции скупить имущество. Это значительно облегчило переезд. Но когда я, закрывая дверь, в последний раз взглянула на Анубиса, то почувствовала себя абсолютно беззащитной перед миром.
Я не была в доме 10, Зеленый Рог, Ричмонд — в доме Руперта — со времени той вечеринки, шесть месяцев назад, когда пришла просить у него помощи. Теперь, без толпы людей, я могла в полной мере оценить его красоту. Это был единственный в округе дом с двойным фасадом. Построенный из розовато-красного кирпича, с одинаковыми серыми дверями и окнами, он выглядел весьма элегантно.
На машине можно было подъехать только к конюшне за домом, поэтому нам пришлось тащить багаж через сад самим. Дирк носился по газонам и вспугнул стаю голубей, мирно прогуливающихся вокруг беседки.