Обман Инкорпорэйтед (сборник)
Шрифт:
– Я здесь. – Верн оказался в кухне. Барбара и Карл пошли на голос. И замерли в изумлении.
– Господи боже, – сказал Карл.
Кухня была заполнена всевозможными принадлежностями для готовки. Между ними почти негде было ходить. В одном углу из-за холодильника высовывалась громадная, начищенная до блеска плита. На всех столах и стульях стояли миксеры, блендеры, вафельница, автоматический тостер, бесчисленные белые и серебристые формы разного размера и предназначения.
– Многими из этих вещей никогда не пользовались, – сказал Верн. – Они еще в упаковке.
Вдоль одной стены стояли упаковочные
Карл взял в руки предмет из хромированной стали с висящим из него электрическим шнуром.
– Что это?
Барбара взглянула на ярлычок.
– Это электрическая взбивалка для яиц.
Верн пнул один из ящиков.
– Кто знает, что там внутри? Может, еще взбивалки?
– Наверное, много разного.
Они вышли из кухни и оказались в столовой. Посреди комнаты стоял тяжелый дубовый стол, покрытый тонкой скатертью. Рядом с ним, у стены, был буфет со стеклянными дверцами.
Барбара потянула на себя дверцу.
– Вы только взгляните.
Верн подошел и встал рядом с ней. Буфет был полон тарелок. Старинных тарелок, в паутине позолоты по краям. Барбара вынула из шкафа хрустальный графин с пробкой, подняла его к свету.
– Здесь этой красоты на миллион долларов, наверное, – сказала она.
– Вряд ли. – Верн взял одну тарелку и повернул ее клеймом вверх. – Ранняя Америка. Кое-чего стоит. Может, не так много, но достаточно. – Он поставил тарелку на место.
Карл подошел к двери.
– Идите сюда!
– Что там?
Карл исчез за дверью. Верн пожал плечами. Барбара закрыла буфет, и они последовали за Карлом. И оказались в библиотеке. Карл с выпученными глазами и открытым от изумления ртом озирался по сторонам.
– Смотрите! – сказал он. – Вы видите?
Верн потер подбородок.
– Неужели он все их прочел?
– Неужели кто-нибудь может прочесть их все? – отозвалась Барбара.
Все стены библиотеки, вокруг них и над их головами, были покрыты полками, а на полках, сколько хватал глаз, стояли книги, книги и книги. Верхние были так далеко, что приходилось запрокидывать голову, чтобы их увидеть, в глазах плыло, и потолок казался невозможно далеким. Верн протянул руку и наугад снял книгу с полки у себя над головой. Передал ее Карлу.
– Посмотри, – шепнул он.
Карл раскрыл книгу. Она оказалась невероятно древней, это был средневековый иллюминированный манускрипт, желтый пергамент страниц трещал, когда их переворачивали. Он повернул книгу – тяжелая.
– А вот еще, – прошептал Верн. Там тоже стояли ящики, большие упаковочные ящики из дерева, перевязанные сплетенной проволокой. Из ящиков торчали клочья соломы. Некоторые были полуоткрыты. Внутри лежали книги, совершенно новые, их никто никогда не вынимал.
– И все это для нас, – сказал Карл, пораженный.
– Не совсем. Не навсегда, на время. Причем ненадолго, на неделю или около того. Совсем ненадолго.
– За неделю много не прочитаешь, – сказала Барбара.
Карл вытянул с полок еще несколько книг и раскрыл их. Потом поставил назад и стал смотреть вверх. Смешение цветов на обложках книг производило эффект движения: ряды книг будто раздвигались, чем выше, тем дальше. А еще ему казалось, что количество
– У меня от них голова кружится, – сказала Барбара. – А как, интересно, забираются наверх?
– По какой-нибудь лестнице. – Верн вышел из комнаты. Карл и Барбара за ним.
– А это что такое? – спросил Карл. Они вошли в какую-то мастерскую, наполненную предметами, машинами и моделями разного рода, образцами, выставочными экземплярами и витринами.
– Телевизионный аппарат, – сказала Барбара.
Также там были образцы фонографа, телефона, ряды электрических лампочек на разных стадиях изготовления, электрическая пила, даже унитаз со сливом. Большинство предметов были навалены, нагромождены друг на друга, рассованы тут и там без всякого смысла или порядка. Иные были даже еще не распакованы и так и стояли в своих ящиках, сдвинутые набок.
– Изобретения, – сказал Верн. – Похоже на Менло Парк.
На ящиках и экспонатах уже скапливалась пыль. Трое людей стояли, сумрачно озираясь, и молчали.
– Подумать только, – начал Карл. – Это добро свозили сюда годами, а теперь взяли и все бросили. Оставили все. Забыли.
– Может, им воспользуются китайцы.
– Наверное, сожгут, – буркнул Верн.
– До чего гнетущее зрелище, – продолжал Карл. – Прямо мурашки по коже. Представляю, что сказали бы изобретатели этих вещей, если бы вошли сюда и увидели, как они лежат здесь кучами, одно поверх другого, без смысла, без порядка, никому не нужные.
Барбара начала перебирать вещи в одной из куч.
– Что ты там ищешь?
– Не знаю. Что-нибудь полезное.
– А что тебе нужно?
Барбара выпрямилась.
– Ничего особенного. Просто тут может оказаться что-нибудь такое, что может нам пригодиться. Посмотрите вокруг. Здесь же тонны всякого барахла. Все, что душе угодно.
– Пошли, – скомандовал Карл. И двинулся к двери.
– Разве ты не хочешь набить карманы?
– Нет. Это… это все слишком напоминает мне детство. У меня была комната, полная вещей. Микроскоп, альбом с марками, карты, модель паровоза. Вроде этой. Все валялось повсюду. Хотя ничего плохого в этом нет.
– Ну, уносить отсюда все равно ничего нельзя, – сказал Верн. – Ничего из этих вещей нам по-настоящему не принадлежит. Но мы могли бы попользоваться ими, пока никого нет.
– Их здесь слишком много. Слишком много барахла. Давайте забудем о нем. Пусть себе лежит. Здесь пыльно.
– Из этого получился бы замечательный костер. Особенно из книг. Так бы и полыхнуло.
– Можно вырвать из каждой книги последнюю страницу, – сказал Карл. – Подумайте, какая сила у нас троих. Можно повыдергивать из книг страницы, можно поколдовать с этими штуковинами, чтобы они перестали работать. Тогда косоглазые ни за что не смогут ими воспользоваться. И понять ничего не смогут. И забудут про них. Просто выбросят их на помойку, и все. Подумайте, какая у нас власть.