Обман Инкорпорэйтед (сборник)
Шрифт:
Она нахмурилась.
– Прекрати! Без глупостей.
– Вот как? Странно! Значит, против моих поцелуев ты возражаешь, а все остальное – пожалуйста.
– Остальное мне нравится. В конце концов, у меня уже почти шесть месяцев ничего не было.
– И у меня почти столько же. Большинство девушек, которые работают в Компании, интересуются только моей шкурой, как трофеем, чтобы повесить ее на стену.
– Борьба. Ты дрожишь за свою шкуру, а девушка – за драгоценность, которой она больше
– Стоит им тебя запереть, и они бросают работу. Такова психология работающей женщины. Для них это способ выбраться из мясорубки. Другое дело девушки из колледжа. С ними все наоборот. Брак только мешает им получать удовольствие от жизни.
– Тебе тоже. Вот почему ты из ничего можешь раздуть целую историю.
Верн согласился.
– А как же я? По-моему, ни под одну из этих категорий я не подхожу.
– Такое тоже бывает, – признал Верн. Помолчал. Потом сказал: – Ну что, может, хватит на сегодня? Продолжим как-нибудь в другое время.
– Не будь таким самонадеянным. В другой раз мне, может, не захочется. Так что пользуйся, пока есть возможность. Который сейчас час? Я не вижу часов.
– Еще четыре часа у нас есть. Все идет, как предполагалось. Ну что, продолжим?
– Ради бога! – сердито отозвалась Барбара, слегка поерзав. – Начинай уже.
– Да, как говорится, синица в руках лучше журавля в небе.
– Или, как ты еще любишь говорить, в море полно рыбы.
Верн кивнул.
Наконец он сказал:
– Знаешь, прости. Но даже если мы просидим здесь еще месяц, у меня все равно ничего больше не выйдет. – Он ждал ее реакции. Но она молчала. Просто лежала с закрытыми глазами и глубоко дышала. – С тобой все в порядке?
Ответа не было.
– В чем дело? – спросил Верн. Ее лицо было странным, оно как-то подергивалось. Мускулы вокруг рта напряглись, сжались. Потом задвигались. – Ради бога, скажи что-нибудь. В чем дело?
– Верн.
– Да? Что не так?
– Верн, что-то случилось.
– Что могло случиться?
– Не знаю. – Распахнув ресницы, она уставилась на него широкими от ужаса глазами. – Пусти меня.
Он помог ей встать. Она стояла, дрожа, прижав кулаки к щекам.
– В чем дело? Тебе плохо?
Она потрясла головой.
– Не знаю. Может, все дело в психологии. – Она попыталась улыбнуться. – Сама не знаю.
– Тебе нигде не больно?
– Нет. – Ее голос перешел в шепот.
– На что это было похоже?
– Верн, дай мне мою одежду.
Он подал ей со стола вещи. Она одевалась торопливо, дрожащими руками. Закончив, села на матрас и завязала туфли. Все молча.
– Теперь у тебя все хорошо? – спросил Верн.
– Да. – Ее лицо застыло и побледнело, как мраморное. С него
– Бога ради, – повторил встревоженный Верн. – Может, скажешь, в чем дело?
– Помнишь, что ты говорил?
– Что я говорил? Когда? О чем ты?
– Про… про момент. Выбор.
– Да.
– Верн, что-то произошло. Ты разве не почувствовал?
– Я не понимаю, о чем ты.
Она смотрела на него.
– Ты ничего не почувствовал?
– Мне стало холодно. Но это было даже приятно. Из-за жары. Ты про это?
– Нет, я не про это. – Она потерла лоб. – Случилось что-то ужасное. Что-то проникло сюда. Как во сне. Вплыло сюда, холодное и полупрозрачное, как будто из тумана…
Оба замолчали.
– Сначала было приятно, – сказал Верн. – До этого было очень жарко. Наверное, я не так отчетливо ощутил это, как ты.
– Оно ждало. Как во сне. Окружило нас и ждало. Когда можно будет войти в нас.
Верн задумался.
– Но мы ничего плохого не сделали. Люди все время этим занимаются. Даже самые лучшие из нас появляются на земле именно таким способом.
– Но что-то пришло. Пришло и ждало. Холодное и мертвое. И оно… оно залезло в меня.
– Что это было?
– Не знаю. – Барбара провела по глазам, вытирая их. – Я не знала, что здесь что-то было. Оно подошло ближе, уже когда мы… начали. Оно было здесь все время. – Она подняла на него полные слез глаза. – Оно всегда было здесь, дожидалось…
– Ради бога. Это же глупо. У тебя просто комплекс какой-то. Персонификация вины.
– Но ты ведь тоже почувствовал.
– Нет. – Но на самом деле он чувствовал! И он облизнул губы.
Барбара наблюдала за ним.
– Ты почувствовал. Я вижу. Не так сильно, как я, но почувствовал. Что бы ты ни говорил.
– Ладно, – бросил Верн нетерпеливо.
– Верн?
– Что.
– Это было похоже на приговор. На проклятие. Как будто мы теперь… обречены.
Верн фыркнул.
Немного погодя Барбара сдавленно предложила:
– Может, нам лучше вернуть матрас на место?
Подняв матрас, они водрузили его обратно. Верн руками втолкнул его на место. Кровать приняла свой прежний вид.
– Ну вот, – сказал Верн.
Оба сели на постель. Барбара по-прежнему выглядела потрясенной и бледной. Она дрожала.
– Я замерзла. Мне холодно. Холодно и липко. Я как… как прокаженная. Как черви и мокрые могильные камни. Могила. Холодный, сырой камень.
Она взяла его ладонь и приложила к своему лицу. Он вздрогнул и выдернул руку. Ее кожа и впрямь оказалась застывшей и влажной. Он сглотнул, потирая руки.